Генри Мортон - Шотландия: Путешествия по Британии

Я предпочитаю думать о нем как об одном из самых замечательных и загадочных шотландцев в истории и одном из наиболее эффективных бунтовщиков, когда-либо выступавших против британской армии. Что за колосс, и всего в сорок пять лет!

— Он был пиратом? — спросил я у одного человека в Кирккадбрайте.

— Ну, — отозвался он, внимательно осмотрев каждый камень в кладке таможни, — я бы так не сказал. Он с попутным ветром отправился в море, и, может, потомки к нему не очень-то справедливы. А вы когда-нибудь слышали историю о том, как Пол Джонс устроил переполох в Киркалди, где делают линолеум? Никогда не слышали? Это правдивая история…

Это и вправду оказалась настоящая история!

К тому времени, когда Пол Джонс, первый официальный американский адмирал, нападал на корабли его величества и опустошал прибрежные города на севере, распространились слухи, что он блокировал устье реки Форт и подходит к Киркалди. Горожане были перепуганы. Авторы памфлетов отлично делали свою работу, и Пол Джонс ужасал всех, старых и молодых.

В Киркалди жил эксцентричный пожилой священник-пресвитерианин, имевший манеру обращаться к Богу весьма фамильярно и задиристо. Трудно было понять, он молится или адресует слова кому-то из непонятливых прихожан. Но на самом деле это был хороший и богобоязненный человек, как все люди такого рода.

Горожане бросились на берег, чтобы увидеть смертоносный фрегат, и многие видели, как старый священник со стулом в руках проталкивается сквозь толпу. Наконец он приблизился к воде, сел у самой кромки прилива и начал молиться:

«Ну, дорогой Господь, и Ты не думаешь, что это настоящий позор с Твоей стороны наслать этого злобного пирата и перепугать добрый народ Киркалди? Ведь Тебе ничего не стоит убрать его отсюда, и ничего бы не случилось. Если бы ветра дули иначе, он бы сюда не добрался. И чтобы он тогда поделывал? И посмотри на то безобразие, которое нынче творится. Вся толпа собралась тут, а его банда что вытворяет, а? Пожгли дома, попортили имущество, все подчистую разгромили. И горе мне! Кто, как не кровавый злодей, мог забрать жизни тех людей? Бедные женщины насмерть боятся за своих детей, а их выводки визжат и плачут. Как все это вынести? Я долго был верным Твоим слугой, Господи, но если Ты немедленно не исправишь все это и не сдуешь негодяя прочь от наших ворот, я ногой не ступлю отсюда, и пусть меня затопит прилив. Так что прими к сведению…»

И следует отметить, что поднялся ветер и «сдул негодяя прочь», так что Пол Джонс ушел в море.

В очаровательном домике на острове Сент-Мэри в Кирккадбрайте сэр Чарльз и леди Хоуп-Данбар хранят исторический чайник (с чайными листьями 152-летней давности), серебряный кувшин, солонки и другие предметы столового серебра, увезенного Полом Джонсом во время знаменитого рейда в апреле 1778 года.

Снова и снова сюда прибывают американцы и просят показать серебро; они говорят: «Ну, ну, а так вот и не скажешь…», а потом просят указать то самое место, где Пол Джонс высадился со своего «Странника». Оно находится дальше по берегу, за японским садиком, разбитым на узкой полосе земли, уходящей острием в залив Кирккадбрайт.

Ранним апрельским утром 1778 года трехмачтовый фрегат, замаскированный под торговое судно, проник в этот залив. Этот корабль предназначался для нападений на британские коммерческие суда, и командовал им Пол Джонс. Он высадился на берег с отрядом в сорок человек. Пока они исполняли приказ взять в плен графа Селкерка, чей дом, ныне восстановленный, стоял среди густо растущих деревьев в глубине острова, Пол Джонс ходил туда-сюда и размышлял — о чем?

Вероятно, это было необычное приключение, даже для него. Он был сыном садовника и уроженцем этих мест. Довольно ясно, что он считал себя незаконным сыном графа, хотя трудно сказать почему. Его план состоял в том, чтобы схватить графа и удерживать его в качестве заложника, а затем обменять на американских военнопленных.

Однако графа дома не было, и посланные люди принесли столовое серебро, которое забрали у графини. После чего «Странник» снова вышел в море.

История продолжилась в Чартер-Чест на острове Сент-Мэри, через который проходила вся переписка между Полом Джонсом и графом и графиней по поводу похищения серебра.

Конечно, ни один «пират» не принял бы подобные пустяки близко к сердцу! Пол Джонс выразил свои искренние сожаления в связи с эпизодом, словно удрученный викарий, подопечные которого покинули школу без разрешения и нахулиганили в соседском саду!

Он писал графине: «Невозможно выразить все сожаления в том, что, находясь при исполнении служебных обязанностей, офицер, имеющий тонкие чувства и истинную чувствительность души, вынужден отвечать за действия своих подчиненных, которых он от всего сердца не одобряет».

Затем следует несколько страниц пылких сожалений, а также обещание: когда украденные из дома графини ложки, вилки и кувшины будут выставлены на продажу, купить их и вернуть законным владельцам в знак уважения их прав! Невероятное для «пирата» письмо!

Пол Джонс сдержал слово. Шесть лет спустя он написал графу Селкерку — все в той же подчеркнуто виноватой манере, — сообщая, что отправляет столовое серебро в Лондон.

Также он направил письмо графине, выражая сожаление, что ему позволили заплатить через агентов за доставку груза только до Лондона, потому что «я мог бы пожелать покончить с этим деликатным делом, доставив столовое серебро к вам на остров Сент-Мэри в Шотландию».

Послушайте, что пишет этот человек в разгар американской войны:

Хотя я вооружился мечом в настоящей благородной схватке за права человека, я не могу себя считать военным американцем, и я не преследую богатых. Мое положение довольно свободное, так как я не имею ни жены, ни семьи, и я прожил достаточно долго, чтобы знать: богатство не гарантирует счастья. Я воспринимаю себя как гражданина мира, совершенно свободного от мелких, незначительных различий климата или страны, которые уменьшают благожелательность сердца и устанавливают границы благотворительности. До того как началась эта война, в ранний период жизни я отправился на морскую службу по причине «спокойной созерцательности и поэтической простоты». Я пожертвовал не только излюбленным образом жизни, но и более мягким настроем сердца и перспективами домашнего счастья, и я готов радостно пожертвовать моей жизнью, если эта утрата восстановит мир и добро в человеческом сообществе…

Странные чувства для «кровавого злодея»!

Мне кажется, что правда о Поле Джонсе еще не сказана. Его сложный характер ускользает от биографов, даже от тех, кто хорошо его знает.

В нем было нечто совершенно особенное, фантастическое. После успешного удара по британскому военно-морскому флоту эскадрой из пяти французских и американских кораблей мы можем отметить проявление типичной для шотландского сына садовника галантности в отношении дам иностранного двора. Он повсюду, кроме Британии, был признан величайшим героем морских сражений.