Марлена де Блази - Дама в палаццо. Умбрийская сказка

— Ручаюсь, я его и не увижу, если он будет разъезжать взад-вперед по шоссе в поисках телефона, — рыкнул на меня Князь в тот день.

Свой новенький сотовый телефон я держала в кармане юбки, и тонкая ниточка связи соединяла нас через извилистую дорогу на Тоди. И через журчащий Тибр.

Иногда я вовсе не работала, не читала, а шла погулять в город. За этот год я выучила в Орвието каждую улочку и переулок, и эти долгие вечера напоминали мне жизнь в Венции. Честно говоря, с тех времен я впервые проводила по многу часов без Фернандо. Я рада была возможности поскучать по нему. Я заходила в книжные лавки или за покупками к ужину. А чаще всего заходила послушать, как торгуются, посмотреть этот спектакль. Померещилось мне, или в самом деле, когда я одна, орвиетцы более доступны? На три градуса теплее. Не кажусь ли я им без кавалера более беззащитной? Более беззащитной, значит, более сносной? Может такое быть?

Радуясь приветливости пары лишних кивков от прохожих, идущих навстречу, или неожиданной улыбке, сопровождающей привычное «Buona sera», или от полупоклона джентльмена, который, сняв шляпу, открыл передо мной дверь аптеки, я начала задумываться, мне ли — мне ли лично — предназначался их отпор. Или все дело было — возможно ли? — в моем происхождении? Во всемирной антипатии к американскому колоссу? Кто это сказал? И кто сказал, что весь мир жаждет увидеть, как Америка «получит свое»? Наверно, это многие говорили. Неужели орвиетцы «ставили меня на место» только за мое гражданство? Неужели это была скрытая ксенофобия? А теперь, когда я прожила среди них больше года, все это опадает, как сухие лепестки на ветру? Может быть.

Приходили мне в голову и более сложные мысли. Я, помятуя о своей способности приглашать к сближению, знала, что умею порой и отказать в нем. Не сама ли я провела границу, а винила их? Не я ли топала среди них в тяжелых сапогах, когда могла бы так же легко обезоружить их, ощущая себя одной из них, чтобы и они приняли меня как свою? Не я ли отвечала высокомерием на их надменность, не я ли неестественной серьезностью отпугивала людей, как делала в детстве? Неужели я забыла великую тайну, открывшуюся мне в те времена? Среди нас нет совсем больших, все мы маленькие.

— Правда? — спросила я Князя.

— Да, правда. Я хочу съездить с вами во Флоренцию. На два-три дня. Я никогда не останавливался во Флоренции на несколько дней. В сущности, если не считать тех раз, когда возил Флори в клинику, я много лет там не был. Нет, не принимайся за поиски тайных мотивов. Просто я хочу во Флоренцию, и хочу побыть там с тобой и Фернандо. Мне не повредит отдохнуть от руин, и вам тоже, от ваших. Есть вести от Убальдини?

— Нет. Ни слова.

— Ну, вы неплохо проводите время, живете в хорошем месте, работаете. Пусть жизнь идет себе как идет.

Эта мысль вызвала у меня немой вопль протеста. Хоть я и знала, что так будет, хочу я того или нет.

Барлоццо, не объяснив причин, назначил нам встречу во Флоренции. Предпочел ехать поездом от Кьюзи, а не вместе с нами.

— Мы тоже поедем поездом.

— Нет, я хочу ехать один. Мне нужно кое в чем разобраться, а поезд для этого — лучшее место. А ты, будь так добра, спланируй все, как для своих туристов. Выбери отель, подумай, где будем ужинать.

— Ручаюсь, ты никогда не бывал на главном рынке в семь утра!

— Я и в полдень там не бывал.

— И не едал тушеного телячьего рубца в хрустящем хлебце у Нербоне?

— Я не люблю потроха, кто бы их ни готовил, и не думаю, что, отправившись с вами во Флоренцию, я обязан есть все, что взбредет в голову есть вам.

Я сменила тему.

— Ты сможешь попасть в «Порта Росса» до полудня?

— Буду ждать вас в одиннадцать.

— Можно спросить, что ты берешь с собой? Тебе понадобится что-то поприличнее твоих «вечных» штанов, нет?

На этот вопрос он предпочел не отвечать, а я предпочла его не повторять.

— Где эта чертова «Порта Росса»?

Я стала рассказывать ему историю отеля, где он расположен, и о человеке со стоянки через дорогу, с которым была знакома больше двадцати лет, и о комнате горничных, в которой, экономии ради, жила с детьми, когда они были маленькими. План был готов.

— А насчет флорентийского гардероба, — добавила я, — почему бы нам там вместе не походить по магазинам? У меня со времен Венеции не было нового платья — настоящего, магазинного платья, а Фернандо нужны рубашки. Мало сказать, нужны — все его банкирские полосатые или белые с белым узором и круглыми воротничками отправились на свалку. Да, превосходно. В субботу вечером поход по магазинам.

Я ожидала, что идея закупок опечалит обоих, но ничего подобного.

— С удовольствием, Чу. Ты знаешь, куда идти и все такое? — спросил Барлоццо.

— Да, думаю, что знаю.

— Я хочу что-нибудь английское. Твидовое, — заявил Фернандо.

— Я думал, тебе нужны рубашки, — заметил Князь.

— Я иногда хочу не того, что мне нужно.

— Это чувство мне понятно, — отозвался Князь.

В субботу в начале одиннадцатого, почти за час до условленного времени, Барлоццо постучал в нашу дверь в «Порта Росса». Мы сами только приехали, еще распаковывали вещи, открывали окна, звонили в «Бука да Марио», чтобы заказать места на обед.

— Вы готовы? — осведомился он устало, словно мы заставили его ждать. Выскочил в дверь, пронесся к лифту, вылетел на улицу, остановился, обхватив нас — каждому по одной длинной тощей руке, — и стоял так молча, обнимая нас.

— Ладно, план составлен так, чтобы уделять внимание всем по очереди, — заговорил Фернандо. — Давай начнем с тебя.

Мы отвели Князя в магазин на Виа делла Винья, где я несколько лет назад, в нашу первую годовщину, купила Фернандо темно-синий блейзер. Князь вошел первым, отвесил легкий поклон comesso — продавцу, который ответил столь же легким поклоном. Началась флорентийская дуэль — между продавцом и покупателем.

Правила дуэли требовали выдержки. Нигде не записано, что comesso должен спрашивать, чем он может нам помочь. Это же вы, клиенты, сюда пришли. Ну, так и говорите, что вам надо. А пока comesso довольствовался тем, что стоял, заложив руки за спину и безразлично склонив голову набок — ждал.

Барлоццо хорошо играл свою роль. Он, так же молча, устроился в бархатной глубине старого кресла, словно зашел выпить чаю. Мы с Фернандо вели себя попроще: откровенно рассматривали товары, рискнули кончиками пальцев потрогать куртку, обменяться впечатлениями о ее красоте. Те двое сохраняли враждебное равнодушие, молча демонстрируя, что покупка и продажа их сегодня совершенно не интересуют.

— Desidero un paio di pantaloni in pelle, — сказал Князь, выдержав достаточную паузу. — Я желаю пару кожаных брюк.

Comesso выдал себя, слегка приподняв бровь, но мгновенно опомнился.