Марлена де Блази - Дама в палаццо. Умбрийская сказка

— Где вы были? — с материнской заботой осведомилась она.

— Я думала, ты не придешь — то есть, я знала, что придешь, но было так поздно, и… — отвечала я Миранде, обнимая Барлоццо и обращаясь к нему:

— Почему ты не позвонил, чтобы мы тебя дождались?

Я так счастлива была видеть их обоих и вдруг почувствовала, что проголодалась, я умирала от голода, и Фернандо поднял укрытую салфеткой коробку и понес ее в дом и вверх по лестнице, а Барлоццо закинул за плечо полиэтиленовый мешок для покупок, полный винных бутылок. Значит, он сегодня ужинает дома, решила я.

— А кто у тебя сегодня готовит? — спросила я у Миранды.

— Все предусмотрено. Сделала жаркое и суп, а с брускеттой и салатами мальчики справятся. Я бы ни за что на свете не пропустила этого вечера, — объясняла она, пока я открывала дверь в заставленный мебелью бальный зал.

Я пыталась им что-то показывать, отзывалась, как могла, на их восторги, но голова была занята единственной мыслью: что никто не мог бы согреть новый дом лучше, чем эти Князь и Богиня.

Миранда принялась распаковывать принесенную коробку, извлекать терракотовые мисочки с разными кушаньями, суповую кастрюлю, обвязанную посудным полотенцем, еще одну, скрывавшую жареного кролика, фаршированного колбасками и диким чебрецом. Она командовала всеми, велела мне выложить на кухонный стол столовое серебро и салфетки, которые принесла с собой, через стол кинула Фернандо штопор и затолкала Барлоццо на стул, как в пруд, в котором собиралась его утопить. Она извинялась и сокрушалась, что принесла так мало на четверых, когда прозвонил звонок.

Я открыла дверь Эдгардо. И двум большим пальмам в великолепных белых с синим фарфоровых горшках, за которыми просматривался Петр.

— Мы заходили раньше и хотели уже оставить это у дверей, но мне хотелось взглянуть, как выглядит стол и…

Мы были уже в гостиной. Петр тащил пальмы, Эдгардо указывал ему дорогу среди коробок, диванов и стульев. Фернандо вышел с ними поздороваться, Барлоццо прислонился к косяку кухонной двери, заложив руки в карманы.

— Marchese dʼOnofrio, voglio presentarvi a Gilberto Barlozzo. Маркиз дʼОнофрио, позвольте представить вам Джильберто Барлоццо, — произнесла я, взяв Барлоццо за руку и протянув другую Эдгардо. Я чуть не представила Барлоццо так, как привыкла его называть: il duka — что оказалось бы ступенью выше титула il marchese. Здорово бы вышло! Я представила Барлоццо Петра, чью руку он пожал несколько теплее, чем руку Эдгардо. Увидев Барлоццо и Эдгардо рядом, я чуть не задохнулась. Они могли бы быть родственниками. По правде сказать, они могли быть близнецами. Конечно, их разделяло происхождение, и они явно одевались у разных портных, однако рост и фигура одинаковые: пара экзотических долговязых седовласых черноглазых птиц, обряженных в человеческие костюмы. Они и сами заметили.

Из кухни показалась Миранда. Остановилась на бегу, кивнула Эдгардо:

— Buona sera, marchese.

Они не нуждались в представлении: Миранда Пышногрудая и il marchese дʼОнофрио. Она давным-давно готовила ему ужин и стирала его благородные подштанники.

Эдгардо, не протягивая руки, пожелал ей доброго вечера. В бальном зале стало тихо. Я начала говорить, что поставлю еще два стула к кухонному столу, но Эдгардо уже отпускал Петра, велев ему ждать внизу и обещав, что скоро выйдет.

Он повернулся ко мне:

— Нет-нет, спасибо, дорогая, меня ожидают к обеду дома. Я просто хотел посмотреть, как встали вещи, и пожелать вам обоим всего хорошего. И имейте в виду, я ожидаю, что вы подумаете над драпировкой моей гостиной. У вас верный глаз — вопиющее рококо.

Миранда ушла на кухню и — не послышался ли мне яростный звон кастрюльных крышек? И вызывающий шепот: «Вопиющее рококо!» Зазвонил звонок.

Появилась Тильда, похожая на старую, тощую, блистающую девочку, подвесившую к ушам мамины бриллиантовые подвески и подметающую лестницу маминой рысьей шубой. Мне немедленно вспомнилась Кэтрин, англичанка, презрительно говорившая о встреченной на рынке орвиетанке: «Вообразите: женщина в рысьем мехе до щиколоток выпрашивает qualcosa in omaggio, что-нибудь задаром!» Женщиной в мехах, конечно, была Тильда. Знала бы милая Кэтрин, как щедра Тильда к своим ближним! Я втащила ее в дом, обняла рысь и бутылку в бархатном мешочке, которую она прижимала к груди, и едва нащупала под ними кости и плоть. Я представила ее Барлоццо, с которым она тут же завязала восхитительный флирт.

— Я сто лет ждала знакомства с вами! Чу права — вы копия Гарри Купера. Посидите со мной, дайте мне вас разглядеть.

Незамеченный доселе Тильдой Эдгардо ощетинился и шагнул между ними, чтобы принять у Тильды рысь.

Она, едва войдя, распознала напряженность и разрядила ее. Скользнула в кухню и обнялась с Мирандой, оставив пару экзотических птиц наблюдать с насеста в гостиной, широко разинув клювы. Миранда, внимательно наблюдавшая за происходящим, рассмеялась колокольным смехом и рассмешила Тильду, которая уже достала «галуаз» с фильтром и закурила от газовой горелки, рассмешив и меня. А там расхохотались и трое мужчин.

— Ты — нахалка, Тильда, — сказала Миранда.

— Я такая. И всегда такой была.

Барлоццо явно впервые видел такую женщину, как Тильда. Да и кто из нас таких видел? Рядом с ней он, пленившись, стал неловким мальчиком, его длинные ладони перебирали пуговицы рубашки, теребили уши. Миранда насмеялась до слез и утирала их посудным полотенцем. Зазвонил звонок. Фернандо открыл дверь Неддо. Он отчетливо, пронзительно назвал имя пришедшего, и мы с Тильдой и Мирандой перестали смеяться. Неддо вошел в гостиную с охапкой дров. Эдгардо и Неддо шестьдесят лет не подходили друг к другу — сознательно и намеренно — на километр. С того утра в персиковом саду.

Миранда укоризненно взглянула на меня, словно я нарочно подстроила их встречу. Пожалуй, это действительно была моя вина, коль скоро я познакомилась с обоими и числила их своими друзьями. Миранда готова была немедля встать на защиту Неддо, развернуть его, мне думается, и выпроводить подальше от старого врага, но хозяйкой вечера все еще оставалась Тильда.

— Neddo, amore mio! — сказала она, обнимая за шею растерявшегося гостя вместе с вязанкой дров.

До сих пор они разве что обменивались рукопожатиями.

Неддо просиял. Сложил дрова у камина. Экзотические птицы, каждый по своей причине, оставались мрачными.

— Vieni, Neddo, vieni a vedere chi се. Входи, входи, смотри, кто здесь.

Неддо уже увидел. Он подчинился Тильде, позволив подвести себя к Эдгардо и Барлоццо. Он выглядел маленьким Паком, глядя снизу вверх на огромных высоких птиц. Молчание затянулось, и Барлоццо — посвященный в историю — понимал, что не ему его нарушать. Начал Неддо. Запнулся и начал сначала.