Тим Северин - Острова пряностей

За десять дней до предполагаемого спуска лодки на воду я пережил еще один тревожный момент. Оказалось, что пять прау с острова Варбал отправляются на острова Танимбар, лежащие в 160 километрах к югу. Целью этой экспедиции было пополнение запасов сопи — пальмового вина; на Варбале уже несколько месяцев как выпили последнюю бутылку. Переполненный дурными предчувствиями, я уже видел, как вся бригада Джонни страдает от похмелья, не в силах вернуться к работе, пока на Варбале будет оставаться еще хоть литр вина. Но здесь я снова получил неожиданный урок. Пять прау отсутствовали чуть дольше недели; затем четыре из них вернулись, нагруженные товаром, который был распределен среди жителей деревни. Но никакого буйства, сколько я мог заметить, не воспоследовало. А что же произошло с пятой лодкой? Все жители были обеспокоены, когда стало понятно, что она не вернулась вместе с остальными.

Через два дня лодка прибыла на Варбал; команда выглядела несколько смущенно. Поскольку стапель, где наша лодка дожидалась последних взмахов топора, располагался совсем рядом с причалом, мы оказались свидетелями довольно-таки резкого разговора между старым моряком и капитаном прау. Что случилось, спрашивал рыбак, почему вы так задержались? Шкипер что-то недовольно буркнул, и его собеседник громко рассмеялся. Очевидно, шкипер припозднившейся лодки сбился с курса в первую же ночь после отплытия с Танимбара. На рассвете команда увидела на горизонте остров, но перепутала его с другим. Считая, что находятся южнее, чем были на самом деле, они поплыли дальше вперед, вместо того чтобы скорректировать направление, и пролетели мимо Варбала. В конце концов они поняли свою ошибку и повернули назад, но теперь им пришлось идти против сильного течения, что и вызвало задержку на два дня. Этот разговор приоткрыл для меня тайны местного навигационного мастерства. Было очевидно, что здешние моряки не пользовались компасом и картами, но руководствовались привязкой к местности. Они просто плыли от одного острова к другому — а в этих местах всегда находился какой-нибудь остров в зоне прямой видимости, который мог служить ориентиром. Но требовалось определять острова безошибочно, а течения были так сильны, что при ошибке в определении местоположения судно могло оказаться унесенным далеко в сторону, а все ориентиры потеряны.

«Альфред Уоллес» был спущен на воду в конце ноября, на неделю раньше назначенного срока, и этот факт не вызвал в деревне особого интереса — его восприняли так же, как любое другое запланированное событие, вроде церковных праздников или вечерних бесед о политике. Стояло прекрасное солнечное утро, высоко в небе плыли белые облака, и легкий ветерок тянул с севера, словно бы специально для того, чтобы немного охладить наше нетерпение: мы собрались на месте стапеля под кокосовыми пальмами. Я договорился с Мимой, чтобы она приготовила чай, минеральную воду и пирожные в достаточном количестве, чтобы хватило на всех жителей деревни. Столы накрыли на пляже рядом с причалом и украсили гирляндами из пальмовых листьев.

Появился туан тана — «хозяин острова». Номинально он выполнял роль шамана — от лица местных жителей вступал в контакт с духами земли и воды, ветра и леса. Эта роль передавалась по наследству, так что все туан тана на Варбале всегда принадлежали к одному роду. Шаман, однако, внешне ничем не отличался от любого другого жителя деревни и носил свободные штаны и рубаху, как и другие мужчины на острове; в результате глазной болезни он потерял зрение. Когда все жители собрались вокруг лодки, он произнес несколько фраз, благословив лодку на плавание, и я вложил в его руки блюдце, на котором лежали завернутые в тряпицу несколько монет — символический подарок в благодарность за его напутствие. Затем без всяких церемоний мужчины взялись за веревки и потащили судно к воде. На песке уже лежали небольшие бревна, образующие подобие сходней. Их сделали из дерева особой породы — с очень гладкой корой, так что лодка скользила по ним, словно по маслу. Чтобы дотащить лодку до воды, потребовалось всего три минуты: стоило один раз потянуть с силой, как дальше лодка двинулась сама, так что оставалось лишь бежать рядом, держась за веревку. Осев всего на 40 сантиметров в воду, лодка покачивалась на волнах. Кто-то скинул якорь, и она остановилась. Когда я обернулся, местные уже расходились по своим домам, и было видно, что они не находили во всем происшедшем ничего особенно удивительного.

Мы с Ником отправились домой к Миме, чтобы пообедать, а когда вернулись на берег, оказалось, что наша новорожденная прау исчезла! На секунду я перепугался, но, глянув вправо, успокоился: лодка была тут как тут — с полностью развернутыми парусами, она шла параллельно берегу прямо к нам.

Вполне в духе Варбала — никто и не задумался о том, что надо проверить прочность мачт и оснастки. Никому не пришло в голову посмотреть, не протекает ли дно. Строители сразу же распустили паруса, подняли якорь и отчалили, чтобы посмотреть, как будет вести себя новое судно в море. Я видел долговязый силуэт Джонни, беззаботно сидящего на корме — он управлял лодкой с помощью двух рулевых весел. По его расслабленной безмятежной позе было видно, что лодка проходит испытания весьма успешно.

Я был бы не прочь взять с собой в нашу экспедицию кого-нибудь из строительной бригады в качестве постоянного члена экипажа. Но никто из бригады Джонни не был готов уезжать из дому на четыре или пять месяцев. Они были строителями, а не странствующими моряками; кроме того, всех держали дома семьи. Вдобавок, рыбак по имени Бейл, которого я сначала пригласил к нам в качестве матроса, получил серьезное увечье на рыбалке. Он сидел в каноэ и ловил рыбу около рифов, когда из воды выскочила летучая рыба (Elops saurus). Эта рыба похожа на лезвие сабли — длинная, тонкая, с заостренной челюстью. Летучие рыбы поражают свою добычу, нападая на нее сверху, с воздуха; они передвигаются короткими стремительными прыжками, скорость которых имеет решающее значение для успешности охоты. В данном случае летучая рыба в пылу погони вылетела прямо перед каноэ и воткнулась в рыбака, вонзив свою острую челюсть ему в ногу. К несчастью, оказался задет нерв, и Бейл остался инвалидом.

Тогда я вспомнил о человеке, которого упоминал Филип, сингапурский торговец живой рыбой, — о его бригадире Янисе. Уроженец Варбала, он был, по словам Филипа, совершенно надежным и очень верным человеком. В то время как все остальные коллеги Филипа по рыбному бизнесу исчезали, едва завидев более крупный заработок, или становились более требовательными и менее легким на подъем, Янис оставался прежним — всегда готовым к работе, всегда добродушным и скромным. Теперь Филип, сочтя конкуренцию слишком высокой, уехал с архипелага Кай и прекратил свою торговую деятельность, так что Янис, скорее всего, остался без работы. Я попросил найти его, и через несколько минут Янис уже стоял передо мной на пляже Варбала. Он выглядел точно таким, каким описал его Филип, — коренастый, широкоплечий мужчина быстро шел мне навстречу по песчаному пляжу, широко улыбаясь.