Войцех Дворчик - Здравствуй, Таити!

В результате трех экспедиций капитана Кука в Тихий океан образ Южного материка с молочными реками, населенного русалками, сияющего золотом, перестает волновать воображение европейцев. Последняя экспедиция Кука на Гавайские острова завершает эпоху Великих географических открытий в Тихом океане.

Залив Матаваи. Легкий ветерок морщит поверхность лагуны и шелестит листьями пальм над моей головой. Я отвлекаюсь от размышлений над историей великих открытий и отправляюсь на прогулку по мысу Венюс. На фоне кокосовой рощи резко выделяется простой белый памятник. Каменный шар на пьедестале напоминает потомкам о самом знаменитом мореплавателе мира — Джеймсе Куке. Благодаря ему двое ученых Лондонского королевского общества получили возможность наблюдать на Таити 23 июня 1769 года прохождение планеты Венера через диск Солнца. В память об этом событии мыс получил свое название.

В нескольких шагах отсюда стоит скромная хижина — музей, имеющий целью увековечить память трех великих европейских мореплавателей и первооткрывателей, которые высаживались на восточном побережье экзотического острова, и здесь же рядом лежит якорь, оборвавшийся с одного из кораблей Кука близ рифов Таити. И наконец — сложенный из камней памятник, с изображением миссионерского судна «Дафф» и датой (1797) высадки первых глашатаев новой веры в заливе Матаваи.

Оанако в таком чудесном, очаровательном месте не хочется размышлять о слишком серьезных вещах. Здесь, у лагуны Матаваи, я впервые чувствую дух Южных морей — пальмы, пляж, воздух, насыщенный запахом морских водорослей. Меня охватывает блаженное ощущение лени. От нагретого песка разливается тепло, с моря веет слабым освежающим ветерком, как бы дыханием пассата, пробуждающегося вместе с солнцем. Воды лагуны Матаваи молчат. А ведь могли бы рассказать самую яркую легенду Южных морей — историю взбунтовавшихся английских моряков и украденных ими таитянских женщин. Этот авантюрно-романтический эпизод второй половины XVIII века стал впоследствии сюжетом для многих литературных произведений и кинофильмов. В 1960 году «Метро Голдвин Майер» снимало в этом заливе кадры к фильму «Мятеж на, Баунти“» с Чарльзом Лаутоном и Марлоном Брандо в главных ролях. Таитяне, приглашенные в качестве статистов, заработали кучу денег. Стоимость фильма составила — шутка сказать — миллион долларов! Однако история бунта на «Баунти» была достойна экранизации.

В октябре 1788 года в залив Матаваи вошел очередной корабль — старый трехмачтовик «Баунти» водоизмещением двести пятнадцать тонн. Его командиром был лейтенант Уильям Блай. Британская администрация поручила ему перевезти с Таити в Вест-Индию саженцы хлебного дерева, где его собирались выращивать, так как плоды были признаны питательными, дешевыми, то есть идеальной пищей для невольников, занятых на плантациях. Блай плавал штурманом у Кука, хорошо знал Таити и мог легко выполнить задание, тем более что в последний визит он подружился с Оту, правителем острова, будущим Помаре I.

Радостный Оту в плаще из красных перьев прибыл на корабль в сопровождении многочисленной свиты. На «Баунти» гостей встретили хорошим обедом, обменялись в знак дружбы дарами. Правитель сам ничего не ел — его кормил слуга, приставленный к нему специально для этой цели; он засовывал вождю в рот лучшие куски.

Командир корабля идет навстречу команде, которая жаждет немного развлечься. Начинаются ежедневные пиры, забавы — как на берегу, так и на борту «Баунти». Островитянки приглашают матросов к себе, иногда сами проводят ночи на фрегате. Через несколько дней по прибытии у каждого матроса уже есть своя подружка.

Капитан Блай между тем не бездельничает. Поблизости от мыса Венюс он высаживает ростки хлебного дерева. Его люди днем и ночью охраняют саженцы, чтобы жители в силу своего легкомыслия не повредили их. Когда все саженцы погрузили на корабль, пора было расставаться с Таити. С большой неохотой оставляли моряки прекрасный остров.

Мятеж вспыхнул на «Баунти» неподалеку от островов Дружбы (Тонга). Девятнадцать членов команды из сорока двух схватили лейтенанта, а также верных ему людей, посадили их на баркас и оставили на произвол судьбы. Претерпев тяжкие лишения, преодолев более трех с половиной тысяч морских миль, Блай со своей сильно поредевшей командой достиг острова Тимор, откуда был отправлен в Англию.

Причины мятежа до сих пор не выяснены до конца. Часть исследователей считает, будто мятежники стремились завладеть грузом и деньгами, однако большинство утверждает, что вспышка была вызвана тяжелыми условиями службы на кораблях его величества.

Да и вообще здесь нечему удивляться. В те времена корабли уходили в рейсы на несколько лет. Команды не выдерживали ужасных условий, всех тягот плавания. Отвратительное питание, цинга, теснота в кубриках, редкие увольнения на берег, жестокое обращение командиров — все это служило причинами недовольства на кораблях.

Служба в британском военном флоте была особенно тяжкой. Экипаж сковывали суровая дисциплина и слепое подчинение капитану, который распоряжался жизнью и смертью людей. Лишь очень сильные характеры были способны выдержать такую службу.

На рубеже XVIII и XIX веков Великобритания владела самым мощным военным флотом в мире. Матросов вербовали повсюду, где только было возможно, не гнушаясь ни посулами, ни облавами. Особенно часто их устраивали на матросов торгового флота. Едва торговое судно вернется из дальнего рейса в родной порт, а уж его поджидают профессиональные «вербовщики». Ничего удивительного, что дезертирство было бедствием английского флота.

Командир «Баунти» Уильям Блай был блестящим моряком, но, умея командовать кораблем, он не умел обращаться с людьми. С матросами Блай был суров и беспощаден. Будучи воспитанником английской морской школы, он считал, что порка — лучший аргумент и единственное эффективное наказание для людей, служащих на кораблях его величества. Поэтому по своему капитанскому усмотрению он то и дело пускал в ход «девятихвостую кошку».

Айзек Мартин, матрос «Баунти», не успел еще забыть последнюю порку, как был наказан девятнадцатью ударами, без причины стукнув таитянина. Не помогло даже заступничество островитян, которым наказание показалось слишком суровым. Шесть ударов девятихвостым кнутом с узлами на концах начисто сдирали кожу со спины. А ведь в английском флоте самым распространенным делом было наказание тридцатью ударами.

Поверженный Блай отплыл в дальние странствия по Тихому океану, а мятежники вслед ему прокричали: «Да здравствует Таити! Ура, Таити!» В то время как все — и новый командир, бывший штурман Флетчер Крисчен, и офицеры, и матросы — радовались возвращению на Таити, Блай записал в дневнике: «Мятежники думали, что жизнь на Таити лучше, чем в Англии, в особенности когда вспоминали полуобнаженных девушек с кожей цвета меда…» Он считал главной причиной бунта мечту экипажа о последнем, единственном райском месте на нашей планете.