Тим Северин - По пути Ясона

Штормовой ветер сослужил нам службу в том, что вынудил вспомнить о существовании компаса. Едва ветер стих и стало возможно продолжать плавание, на скамье перед рулевым таинственным образом появился карманный компас. Да, мы прошли без компаса 800 миль и доказали тем самым, что и без него можно проплыть от берегов Греции до Черного моря. Однако некоторые члены команды явно посчитали, что этого достаточно, что с них довольно исторических экспериментов и что им гораздо важнее поскорее оказаться в виду суши. Конечно, мы могли ориентироваться по солнцу и звездам, однако компас внушал дополнительную уверенность — хотя польза от него была больше психологическая, нежели реальная. В конце концов, после полутора суток шторма мы понятия не имели о том, где находимся, а следовательно, не могли привязаться к местности.

Я считал, что мы милях в тридцати к северо-западу от Синопа. Не имея возможности это подтвердить, не зная скорости, с которой нас уносил шторм, и характера местных течений, мы не могли рассчитать, когда вновь увидим берег. Когда нос «Арго» развернулся на юг и пала ночь, я с облегчением обнаружил на небе созвездие Близнецов и звезды Кастор и Поллукс, названные в честь участников похода аргонавтов. В первую ночную вахту я правил так, чтобы эти звезды оставались по правому борту, указывая путь к берегу.

Начала заканчиваться еда. На борту «Арго» не было места, чтобы разместить столько провианта, сколько требуется шестнадцати мужчинам на продолжительный срок, и мы уже съели двухдневный рацион хлеба и овощей. У нас оставались консервированные сосиски, но они, похоже, испортились, и мы не стали рисковать, опасаясь отравиться и выбросили их за борт. Посему на ужин каждый получил яйцо с горсткой риса, а завтрак и обед состояли из двух галет и чашки кофе или чая. Что радовало, так это ситуация с пресной водой. Несколько дней без пищи вполне можно потерпеть — у тех, кого одолела морская болезнь, все равно нет аппетита, — но вот без воды нам пришлось бы туго. И потому мы тщательно следили за тем, чтобы при выходе из гавани канистры с водой были полны минимум на 80 процентов; так было и в Синопе, а значит, пресной воды у нас оставалось по меньшей мере на неделю, пускай даже люди выпивали по две-три пинты в день.

Меня больше всего заботил ветер — продержится ли он попутным хотя бы сутки? Ведь если ветер сменится на встречный, нас отнесет еще дальше в море; с другой стороны, если ветер стихнет совсем, мы окажемся слишком далеко от берега, чтобы дойти на веслах, — разве что наступит полный штиль, а это в Черном море маловероятно: островов здесь значительно меньше, чем в Эгейском море, а значит, и волнение сильнее. Так или иначе, пока мы лавировали, ловя ветер, море и не думало успокаиваться. А около 8 часов утра 5 июля вновь раздался пугающий треск кормового весла.

На сей раз лопнуло правое кормовое весло. Как и прежде, «Арго» скользил вниз по склону очередного вала, вес корабля оказался слишком тяжелым для весла, и рукоять переломилась пополам, а лопасть задралась и беспомощно задергалась в воздухе. Тим Редмен быстро приспособил собственное весло и около часа помогал рулевому вести «Арго», а Питер Уилер занялся починкой лопнувшего кормила. Камбуз лишился еще двух плашек, которые просверлили и приколотили к веслу, после чего Марк и Кормак под надзором Питера крепко обмотали веревкой импровизированный лубок. Когда весло поместили на место, его внешний вид отнюдь не внушал уверенности, да и вело оно себя не слишком хорошо. Лопасть ходила из стороны в сторону, а обмотка мешала веслу проворачиваться в гнезде. В итоге весло превратилось в хиленький дополнительный киль, но оно помогало удерживать «Арго» на курсе — при условии, что галера не будет совершать резких маневров.

К счастью, это происшествие не замедлило нашего продвижения и не сказалось на бодрости духа команды. «Арго» уверенно двигался в нужном направлении на 3–4 узлах. Те, кто ходил со мной по следам Синдбада, вспоминали схожие переделки, в которые нам доводилось попадать. На пути в Китай наше арабское судно страдало от хронических проблем с рулем и тем не менее благополучно дошло до Кантона. В подобных ситуациях требуются уверенность в собственных силах и творческий подход к ремонту поломок. Также помогло то обстоятельство, что весло сломалось во второй раз. Мы уже прошли через это раньше, а потому знали, что сможем все починить. Дурная погода нас тоже не смущала: мы побывали в шторме и уцелели, что не могло не радовать и не воодушевлять.

На ужин опять были галеты, а в четвертую ночную вахту мы заметили на горизонте огоньки и решили, что это, должно быть, город Самсун. В 8 часов утра мы миновали волнолом самсунской гавани и вскоре причалили к пристани. Наступил пятый день после выхода из Синопа, и аргонавты, естественно, изрядно устали. Нам требовались крепкий и долгий сон и горячая еда. Мы провели на борту галеры больше времени, чем предусматривала ее конструкция. Али вышел на берег поискать кафе, где мы могли бы позавтракать, и вернулся с газетой.

— Посмотрите на заголовок на первой полосе, — предложил он с ухмылкой. — Там написано: «Двадцать пять британских моряков пропали в Черном море»!

Самсун имеет одну из лучших гаваней на северном побережье Турции, а в конце бронзового века здесь имелось важное торговое поселение (сегодня это место называется Теккекей), в 14 милях на восток от нынешнего города. Предварительные раскопки в Теккекее открыли захоронения бронзового века с бронзовыми ножами, украшениями и двумя церемониальными наконечниками копий, эти находки позволили археологам заключить, что Теккекей являлся начальным пунктом сухопутного торгового пути от побережья к крупным городам Хеттского царства. Береговая линия на протяжении столетий постоянно изменялась благодаря наносам ила, камней и песка, приносимых такими реками, как Изылырмак. Аполлоний Родосский писал, что это побережье известно заливными землями — здесь находятся дельты рек Галис, Ирис и Фермодонт: на последней обитают грозные амазонки, а Ирис славится своими девяносто шестью рукавами («вечно туда и сюда он мечется в поисках, где бы / только низину найти…»); часть из них исчезает под землей, а оставшиеся впадают в Черное море близ Фемискиры. По словам Аполлония, аргонавты заночевали в дельте Ириса, ожидая нападения амазонок, но северо-западный ветер, ниспосланный Зевсом, позволил им без лишнего промедления продолжить плавание: «Ветер подул, и покинут был вогнутый берег…»

Новых аргонавтов также начало снедать нетерпение. Мы провели в Самсуне два дня, отдыхая от пятидневной болтанки, а бывший офицер турецких ВМС, уволенный с действительной службы по состоянию здоровья, чинил наше весло. Он отказался от платы, попросил лишь копию чертежей «Арго», чтобы на досуге построить модель галеры. Для починки весла он использовал доски из древесины шелковицы, колышки из турецкого дуба и вставки из бука.