Петр Романов - С Бобом и Джерри тропой инков

Сохранится ли в течение стольких лет дружба между перуанцами и боливийцами, не знает никто. Правда, у этой дружбы есть хороший стимул. Боливийцы, точно так же, как и перуанцы, очень не любят своих соседей — Чили. А общий враг, как учит нас история, крепко сближает.

Как обычно, когда за руль садился Роберто, я перекочевал назад, где мы в обнимку с Джерри незаметно уснули. Тем более что ничего сверхъестественного от дороги на Ило мы с английским джентльменом не ждали. Мы даже не могли рассчитывать на скромный перекус. Нас же везли к праздничному столу.

Оставалось отдаться на милость Боба и Морфея, что мы с терьером и сделали, с трудом продрав глаза лишь у самого шлагбаума воинской части. Сначала проснулись наши спины, которые почувствовали, что машина задребезжала, потому что начался подъем по разбитому танками подъезду к КПП. А затем уже под пристальным взглядом караульного проснулся и мозг, во всяком случае мой. Джерри просыпался очень неохотно, хотя был голоден и уже давно мечтал выбраться из машины, чтобы добежать до ближайшего куста или столбика. Караульный долго с изумлением наблюдал за тем, как мы, потягиваясь, просыпались. Не говоря уже о том, что наша исключительно гражданская парочка была, конечно, редким явлением на пороге военного гарнизона.

Впрочем, с помощью Боба все прояснилось быстро, тем более что новость о рождении наследника и будущего танкиста в семье капитана Рамиреса давно уже облетела весь гарнизон. Гостей здесь ждали.

Судя по телеграмме, полученной Бобом еще в Лиме, счастливый отец должен был забрать жену с младенцем из родильного дома как раз сегодня. Вот и выходило, что Роберто, как обычно, все рассчитал точно: к праздничному столу мы попадали строго по расписанию.

Как скоро выяснилось, к первым трем рюмкам мы все же опоздали. Что было даже кстати, поскольку появление новых гостей — незнакомых штафирок, явно выпадавших из стройного ряда воинских мундиров (жены почему-то скромно хлопотали где-то по соседству над следующей сменой блюд), — не вызвало ни грамма смущения, а лишь очередной прилив энтузиазма.

Как исключение из этого военно-мачистского собрания, во главе стола, установленного в какой-то казенной пристройке к главным казармам — скромное жилище виновников торжества всех приглашенных не вместило — рядом с капитаном Рамиресом сидела его жена Роза, державшая, как мадонна, на руках маленького Хосе. За эту почти святую троицу и пили. Напитки были разнообразными: от импортной финской водки до подаренного кем-то из гостей французского коньяка. Единственная бутылка белого аргентинского вина из уважения к хозяйке, да и просто ради красоты, стояла рядом с семейством Рамиресов, но ею никто ни разу не воспользовался. Роза пила молоко, а Хавиер тут же открыл и демонстративно поставил рядом с собой подаренную мной бутылку «Столичной».

Главным блюдом на праздничном столе, разумеется, было себиче, а крепкие напитки сопровождало неизменное пиво, что быстро повышало градус веселья всего общества. За исключением, конечно, Розы и младенца. Отец был уже сильно навеселе, поэтому обрадовался подарку Боба — радиоуправляемому танку — как ребенок. Скоро по свободной площадке игрушечный танк гоняли по очереди уже все, включая начальника гарнизона полковника Гонсалеса.

Наконец, когда танк всем уже надоел, гости заинтересовались иностранцем, особенно когда Боб сообщил публике, что я лично знал Давида Абрамовича Драгунского. Это правда. Когда-то в молодости я действительно бывал в Подмосковье, где знаменитый танковый генерал, дважды Герой Советского Союза, командовал Высшими офицерскими курсами «Выстрел», и брал у него по заданию редакции интервью.

Оказалось, многие местные старшие чины еще в лейтенантском звании прошли через эти курсы. Не говоря уже о том, что и сам Драгунский, как выяснилось, однажды побывал в Ило и оставил о себе неизгладимое воспоминание. Практически легенду. Так что на меня вылился восторг всей компании.

Здесь же я наконец разъяснил для себя с самого начала пиршества мучавшую меня загадку. На праздничном столе, помимо себиче, среди обычных незатейливых перуанских закусок, купленных в соседнем «супермаркете», красовалось несколько тарелок с русской квашеной капустой и солеными помидорами и огурцами.

Теперь все встало на свое место. Вся эта рецептура была привезена офицерскими женами из нашего Подмосковья.

В принципе, о генерал-лейтенанте Давиде Абрамовиче Драгунском я знал немало. Одно время по велению партии он возглавлял Антисионистский комитет, играя там, правда, чисто декоративную роль. Что в конце концов поняли даже обозленные этим фактом евреи, поэтому имя генерала Драгунского, несмотря на это «черное пятно» в биографии, стоит в списке героев Второй мировой войны в Иерусалиме — видел собственными глазами — на почетном месте. Все-таки две Золотые звезды Героя Советского Союза на груди еврея — это вам не шутки.

Знал я и более давний исторический, то есть правдивый, анекдот, как его за малый рост — метр с фуражкой — долго не хотели включать в число участников Парада Победы, чтобы славного богатырского строя победителей такая еврейская мелкота не испортила. Так бы, конечно, и не пустили, если бы не вмешался маршал Жуков, который, узнав об инциденте, возмущенно заявил: «Как в танке гореть, так не мелок, а для парада, видите ли, не годится».

В ходе не очень трезвых уже разговоров удалось все же выяснить подробности и того, чем прославился генерал в Перу. Как оказалось, Драгунский в свое время приезжал сюда демонстрировать наши танки для продажи, а заодно представить несколько перуанцев — выпускников его курсов «Выстрел».

Как рассказывали очевидцы, все было очень серьезно. В связи с приездом советской делегации в Ило обновили гарнизонный полигон и водрузили деревянную трибуну прямо рядом с главным препятствием — огромной грязной ямой, наполненной водой. На трибуну взобралось все высшее военное руководство страны, прибывшее с Драгунским из Лимы. Все, естественно, при полном параде и орденах. Среди них и Давид Абрамович — тоже, разумеется, в парадной форме генерал-лейтенанта и при всех своих многочисленных регалиях, включая две Золотые звезды Героя.

Начались учения. Все шло гладко, пока один из наших танков, ведомый перуанцем, не застрял в этой грязной яме прямо напротив трибуны по самую башню. И ни туда, ни сюда.

Короче, конфуз полный. И тут Давид Абрамович, легонько растолкав всех на трибуне плечиком, спускается в своих генеральских надраенных полуботиночках — и при всех своих геройских регалиях прямо в эту яму. Вытащил за шиворот паршивца, что опозорил курсы «Выстрел», да еще и славную советскую боевую технику, и сам сел на место водителя.