Александр Сорочинский - В таёжных дебрях Подкаменной Тунгуски

С егерем в лодке постоянно находился огромный белый пёс по кличке «Цыган». Это была помесь породы сибирской лайки с какой-то неизвестной. Гибрид получился размером с пол – медведя! Этот пёс заменял собой свору лаек на охоте. Когда его поселили в общий домик для собак, где уже обитала стая лаек, он выгнал их всех на улицу и поселился там один! Егерю пришлось срочно строить второй домик для остальной своры.

Как-то Андрей предложил мне, как человеку на реке новому, показать окрестности с его комментариями. Я охотно согласился, и мы стали рассаживаться в его лодке. Ничего плохого не подозревая, я устроился на носу лодки. «Цыган» угрожающе зарычал, а его хозяин крикнул мне: «Пересядь! Это его место!». Пришлось быстро пересесть в середину лодки. Во время плавания, этот громадный белый зверь постоянно нюхал воздух, беспрерывно шевеля ноздрями. По словам егеря, этот пёс чувствовал зверя по реке («чуял» – как говорят здесь) на расстоянии нескольких километров. Этот пёс вызывал зависть у всех, видевших его охотников, и являлся предметом гордости нашего егеря. Мне показалось, что пёс общается с егерем на правах друга. На «большой земле» это выглядело бы дико, а в местных условиях смотрелось вполне нормально, так как здесь очень велико значение собаки: она выполняет роль и кормилицы, и защитницы, и единственного благодарного слушателя во время зимнего промысла охотника в своих угодьях, много месяцев обитающего в одиночестве в маленьком зимовье.

Однажды Цыгана украли. Андрей пришёл в неописуемую ярость. Он обещал такое множество столь разнообразных кар похитителю, что в случае поимки смерть была бы для того недосягаемым счастьем. Побросав все остальные дела, Андрей вплотную занялся поисками своего четвероногого друга и любимца. Он исколесил всю округу, расспрашивал охотников и эвенков по всей долине реки от верховьев, где её чаще называют «Катанга» или «Хатанга» и до самого Енисея. Но всё было тщетно, Цыган, как в воду канул. Егерь прекратил безрезультатные поиски, но не забыл про своего любимца и при каждом удобном случае, наводил о нём справки.

Так прошло несколько месяцев, и, наконец, настойчивые поиски Андрея принесли свои плоды. Кто-то из знакомых охотников, знавших историю исчезновения этого пса, случайно увидел его у другого охотника, далеко от Подкаменной Тунгуски, и рассказал об этом нашему егерю. Тот, не теряя ни дня, договорился с вертолётчиками за два «цинка» патронов для карабина (два оцинкованных ящика) и слетал за своим псом. Как рассчитался с Андреем охотник – вор, не знаю, потому что, сам егерь не сказал об этом ни слова. Но думаю, что если тот хотя бы остался в живых, то должен бога благодарить дённо и нощно, за вновь дарованную жизнь!

Здесь человек, нарушивший неписаный свод таёжных законов, рисковал однажды просто не вернуться из тайги. Что-либо выяснить по поводу его исчезновения было невозможно, так как никто ничего не видел и не знал. Обет молчания здесь был не слабее чем «омерта» в сицилийской мафии! Хотя, конечно, все знали про всех всё, и в мельчайших подробностях!

Пока мы беседовали на нашей стоянке с хозяином Цыгана, пёс не сидел на месте, а постоянно убегал в тайгу, то в одну, то в другую сторону. У этой суперлайки был выбит один верхний клык. Егерь рассказал нам, что молодой неопытный Цыган в возрасте около полугода один удерживал сзади огромного лося хозяину под выстрел, не успел во время увернуться от неожиданного оборонительного выпада таёжного великана и получил в челюсть сильнейший зубодробительный удар его копыта. Пёс был на грани жизни и смерти. Хозяин, забросив все остальные дела, серьёзно занимался его выхаживанием: промывал рану, прикладывал примочки из трав, кормил и поил из ложечки, и Цыган всё-таки выжил. Егерь сказал, что урок не прошел для его любимца даром: пёс стал значительно опытнее и осторожнее, хотя страха по-прежнему не ведал. Цыган один сажал под выстрел хозяину медведя, а также мог удержать и лося.

Со дня заброски мы брали с собой запас бензина для двух наших отрядных лодочных моторов, «Вихря-23» и «Ветерка-12» в двадцатилитровых канистрах и столитровой бочке. Когда горючее заканчивалось, приостанавливали разведочные маршруты и посвящали день поиску двухсотлитровой бочки с бензином, сброшенной с вертолёта ещё перед началом сезона с высоты один – два метра в определённой точке долины Подкаменной Тунгуски.

Эти бочки сбрасывались на приблизительно равных расстояниях друг от друга по всей протяжённости намеченного на сезон участка полевых работ. Место сброса каждой металлической ёмкости, заполненной дефицитнейшей жидкостью, было отмечено на топографической карте большим красным крестом. Вот в пределах этого креста нам и нужно было искать необходимое горючее.

Надо заметить, что все нанесённые на карту бочки, оказались именно там, где и были отмечены крестами. Казалось бы, что это естественно, что так и должно быть (а как же иначе?!). Но мы-то живём в России, и твердо знаем, что если на заборе что-нибудь написано, то это вовсе не значит, что за забором таковое и будет, поэтому были, приятно удивлены. Можем же, если захотим!

Местонахождение бензинового запаса всегда располагалось недалеко от реки.

Этот постулат успели усвоить коренные местные жители – эвенки. Доставка бензина в район Подкаменной Тунгуски была и трудоёмка, и дорога, что определяло его постоянный дефицит и, соответственно, большую ценность. Именно поэтому, разыскивали сброшенные бочки с бензином не только мы, и каждая третья найденная бочка уже была разыскана и опустошена до нас!

Тайга в долине реки © фото Виктора Энгеля

Иногда приходилось брать бензин в свой столитровый бочонок из большой цистерны метеостанции. Однако добротой «Абвера» мы не злоупотребляли, и набирали у него горючее только в случае нахождения пустой бочки из сброшенного нам запаса, да и то не всегда.

Вечером все собирались у костра, начинался «совет стаи». В первую очередь проходило обсуждение итогов дня – «разбор полётов». Старались совмещать полезное с – приятным, поэтому делали это во время сытной обеденной трапезы плавно переходившей в плотный ужин. Лёгкое перекусывание во время маршрута, на роль обеда никоим образом не тянуло! Затем, также без перерыва начиналось бесконечное чаепитие с затяжными беседами на научные, политические, личные и вообще, на всевозможные темы, интересовавшие утомлённый длительным походом на свежем воздухе народ. Это время суток было самым приятным для нас. Натруженные за время дневного прохождения маршрута мышцы ног, да и других частей тела, постепенно переходили в расслабленное состояние и отвечали приятной истомой.