Гарри Райт - Свидетель колдовства

Hаконец автомобиль остановился перед домом европейского типа, который был предоставлен в мое распоряжение. В нем были даже такие дары цивилизации, как ванна с душем и большая деревянная кровать с ручной резьбой. При входе в дом нас встретил вырезанный на деревянной панели барельеф леопарда – напоминание о том, что дом принадлежит секретному «союзу леопарда», обрядные церемонии которого относятся к числу самых зловещих в Африке.

Hе успел я освоиться с домом, как прибыл посланец, и я отправился с ним во дворец. Мы прошли через несколько залов или внутренних двориков, окруженных глинобитными стенами высотой до двадцати футов. Тронный зал принца почти не отличался от большой прихожей, если не считать того, что к наружной стене примыкала большая веранда. В зале стояли громоздкие резные столы, кресла и статуи. Hа большой скамье, покрытой леопардовой шкурой, сидел полный, добродушной внешности негр – то был мой любезный хозяин – принц.

Выглядел он весьма живописно. В дни своей молодости, как мне говорили, это был стройный жизнерадостный человек с изысканными манерами, пользовавшийся популярностью в самых избранных кругах Парижа. Свои манеры он сохранил, но приобрел чудовищные размеры. В нем было около пяти с половиной футов роста и вес не менее 250 фунтов. Hа голове красовалась высокая белая шляпа с золотым шитьем, а на плече, как ружье, он держал скипетр, украшенный мелкой резьбой, видимо гербами его предков, который должен был указывать на высокий ранг его владельца. При моем появлении принц скатился со скамьи и, переваливаясь с ноги на ногу, поспешил навстречу, приветствуя меня с удивительной сердечностью. Он пригласил меня за стол, но, прежде чем мы приступили к обсуждению цели моего визита, он поманил к себе одну из своих жен, что стояли у двери. Та приблизилась, опустилась на колени, поцеловала по очереди левую, затем правую ногу повелителя и, получив распоряжение, удалилась.

Позднее мне сообщили, что принц Ахо, вступив на пост правителя кантона Умбегейм, имел двадцать жен, но с тех пор он довел их число до шестидесяти.

В Дагомее, когда та была еще под властью своих королей, брака, как оговоренного законом института, не существовало. Во всем королевстве было всего лишь 300 свободных человек, и те принадлежали исключительно к королевскому семейству. Поскольку остальные были рабами, то и они и их жены были собственностью короля. Он мог дарить землю и чужих жен любому приближенному и отбирать их по своему усмотрению.

При французах брачные обычаи Дагомеи несколько изменились. Муж мог теперь купить себе жену со всеми ее детьми, но он не имел никаких законных прав на детей от настоящего или от предыдущих браков. Дети принадлежали только матери. Муж не был обязан оплачивать личные расходы жены или ее налоги, но та зато могла воспитывать детей по своему усмотрению. Получив независимость, женщины обрели достаточно высокий статус. Семейное положение принца Ахо имело некоторые особенности. По династическим соображениям он сохранил права на всех своих детей, но, так же как и его подданные, не был обязан содержать ни их, ни своих жен. Заботу о них приняло на себя французское правительство.

Мы выпили прекрасного французского вина, и я объяснил принцу, что привело меня в его королевство.

– У вас сказочная страна, принц, и мне очень хочется получше ее узнать. Мои слова явно понравились, он расплылся в улыбке, и его черные глаза заблестели на толстом дружелюбном лице.

– О, мы знамениты многим, – ответил он. – Сегодня вы видите современный город со всеми благами цивилизации. Hо за его чертой еще так много осталось от прошлого. Я вспомнил с содроганием о барельефах на темы «ежегодного праздника», которые увидел на стенах своего дома и во дворце.

– Вас, несомненно, будут интересовать также наши танцы, – сказал он. – Многое в Дагомее будет интересным и необычным для вас, я постараюсь, чтобы вы кое-что увидели и сделали бы великолепные снимки.

Я заметил, что прежде всего мне хотелось бы снять знаменитый «танец леопарда». Принц кивнул.

– У нас есть и другое, – любезно сказал он. – Есть «танец дождя» и «танец грома». У нашего народа есть также могущественные фетиши, вы увидите и их.

Я знал, что в Дагомее процветают культы фетишей. Это слово является производным от португальского слова «feitico», означающего «делать». Оно определяет нечто сделанное руками человека и обладающее большой силой. Поклонение таким предметам встречается не только среди первобытных племен, но и в более сложных обществах, достигших высокого уровня развития культуры.

Считается, что чем большую ценность имеет предмет, из которого сделан фетиш, тем большей силой он обладает. Поэтому для изготовления фетишей лучше всего подходят части человеческого тела. Особенно ценятся, например, глаза белого человека, и, чтобы добыть их, часто разрывают свежие могилы. Чрезвычайно желательными считаются также при изготовлении фетишей куски сердца, желчный пузырь и волосы человека. Верят, что части тела обладают всеми свойствами человека, у которого они взяты, и могут передать его силу новому хозяину.

Принц Ахо сам принадлежал к числу ярых поклонников фетишей и пользовался благодаря этому поддержкой жрецов местных культов. Именно ей он обязан тем, что французское правительство избрало его на роль правителя кантона. Когда его предшественник заболел, принц Ахо всеми средствами пытался добиться расположения французской администрации, но многие старейшины из племенной иерархии опасались его претензий и выступали против его назначения правителем.

Принц Ахо обратился за помощью к жрецам, и вскоре правитель кантона скончался при обстоятельствах столь странных, что причина его смерти официально не была объявлена. Ходили упорные слухи, что «дух леопарда», священный символ династии короля Дако, принял человеческий облик, проник во дворец и сожрал внутренности вождя, пока тот был еще жив. Что бы там ни случилось с внутренними органами короля на самом деле, но на его груди и боках были видны глубокие раны, сходные со следами когтей. Их одних было достаточно, чтобы привести больного короля к смерти.

Старейшины племен обратились к жрецам фетишей, чтобы те назвали кандидатуру наследника, которого можно было бы рекомендовать французам, а жрецы, с которыми еще раньше советовался принц Ахо, обратились к фетишам погибшего короля Дагомеи, и те назвали его преемником принца Ахо.

Французы, знавшие, что близость Ахо к жрецам дает ему дополнительную власть над соплеменниками, согласились с мнением фетишей и назначили Ахо правителем. Они пригласили его в 1931 году на всемирную выставку в Париже. Там он пробыл три года и прославился своими кутежами и успехом у женщин. Он установил тесные связи с высшими чиновниками французской колониальной администрации и возвратился на родину с проектами финансовых и административных реформ. Он осуществил их при поддержке жрецов и племенных вождей, доказав тем самым дальновидность французской колониальной политики.