Галина Щапова - От океана до океана

Женщина наотрез отказалась выполнить этот приказ. Несмотря на все угрозы, молодая болгарка была непреклонной.

Тогда озверевший главарь карателей набросился с ятаганом на ребёнка и убил его.

Со страшным воплем обезумевшая мать бросилась к телу зарубленного сына.

Вдруг небо потемнело, сверкнули огненные языки молний, и началась ужасная гроза.

Жалобно застонал лес, загремели гайдуцкие ружья, и воевода со своим отрядом набросился на карателей. Никто не остался в живых в этой ужасной кровавой сечи.

Буря яростно бушевала всю ночь. И когда утром солнечные лучи осветили землю, открылась странная картина. Рядом друг с другом вздымались каменные столбы. Не было слышно ни пения птиц, ни нежного шелеста листвы. Высохли ручьи. Вокруг была глушь и пустота. В ту ужасную ночь лес окаменел.

Эта удивительная игра природы с величественными колоннами Каменного леса пробуждает самые разные чувства и размышления. Было ли таким же безжизненным это удивительное творение и тысячелетие тому назад или здесь кипела жизнь, и какая-то стихия внезапно принесла смерть? Начиная с девятнадцатого века, учёные высказывали различные гипотезы по поводу возникновения каменных колонн.

Самой популярной из них стала та, в которой предполагается, что пятьдесят миллионов лет тому назад в этом месте находилось море, и Каменный лес образовался наподобие пещерных сталактитов с той лишь разницей, что вместо пещерной пустоты они формировались в песке на морском дне.

Другая гипотеза заключается в том, что миллионы лет назад в этом районе были огромные скалы. С течением времени они были залиты морской водой и разрушены. Сохранились самые прочные части скал как каменные колонны.

Нет пределов беспокойной человеческой мысли, которая пытается вникнуть, разгадать и понять тайну Каменного леса. Но неподвижные, ревниво охраняющие свою тайну колонны, безмолвствуют.

Вдоль восточного побережья Индокитайского полуострова на расстоянии свыше полутора тысяч километров протянулась страна, которую местные жители сравнивают с драконом, открывшим пасть, либо с бамбуковым шестом, на котором висят две корзины риса.

Огромный Боинг приземлился в аэропорту Хошимина.

И в течение пяти часов поездки до города Фантьета у меня была возможность наблюдать из окна автобуса, как между зеленью рисовых полей тянутся плантации каучуковых деревьев, перемежающихся пологими холмами и высокими кустами кактусовых посадок с тяжёлыми красными плодами под названием «глаз дракона», оттягивающими ветки вниз.

Большую часть побережья Вьетнама занимают просторные пляжи из белого песка. На один из таких пляжей я и приехала в конце января, улетев от холодной московской зимы.

Забавные голубые круглые лодки-тазики привлекли моё внимание. Лодочник, стоя, гребёт к берегу и приглашает туристов на прогулку. Четыре-пять человек помещаются в этой лодчёнке. Они усаживаются по кругу, и голубая лодочка отчаливает от берега.

Но не стоит проводить на пляже много времени, тем более, что море в этот период неспокойное, и вода становится мутной. Ленивый отдых не для меня, и я уезжаю на два дня на экскурсию, чтобы вкратце ознакомиться с достопримечательностями Южного Вьетнама.

Город Нячанг – столица провинции Кхань Хоа. В нём проживает около двухсот тысяч человек.

В стране существуют разные религии: индуизм, мусульманство, христианство, но большинство вьетнамцев считают себя буддистами. И одна из интересных буддистских пагод в Нячанге – Лонгшон, позади которой на вершине холма возвышается огромная статуя белого Будды, восседающего на цветке лотоса. Сто пятьдесят ступеней ведут к его основанию.

Лестницу, по которой поднимаемся, охраняют драконы-наги, к ним у вьетнамцев особое уважительное отношение. По преданию драконы были посланы с небес, чтобы остановить китайские корабли, шедшие на завоевание вьетнамских земель.

На промежуточной площадке улыбается лежащий Будда. Локоть его руки отполирован до блеска, поскольку для погладившего исполняются любые желания. А ведь как этого хочется! Вот и ласкают туристы локоть лежащего Будды.

Статуя, к которой мы поднялись, настолько велика, что внутри неё устроен храм-музей. Двери в храм закрыты, но есть небольшое окошечко, заглянув в него можно увидеть ещё одну статую Будды, украшенную цветами и глубокую темноту вверху.

Историческое место города – башни Тямов.

В период тямской империи, начиная с IV века, каждый правитель хотел построить собственный храм. Башни у залива Нячанга построены в X веке. Когда-то их было десять, но сохранилось только четыре. Самая впечатляющая – Северная, её высота 23 метра. Над входом видна оригинальная резьба, изображающая лепестки лотоса и фигуру Шиввы.

Поразительное в тямских постройках – высочайший уровень мастерства древних строителей. Вместо известкового раствора они использовали древесную смолу с добавлением толчёных раковин. В результате кирпичи прилегали настолько плотно друг к другу, что швов практически не оставалось.

Чуть севернее тямских башен раскинулся природный парковый комплекс с оборудованным пляжем, горячими источниками, крокодиловой и страусовой фермами.

Раньше я ездила и на коне, и на ослике, и на слоне, и на верблюде, даже сидела верхом на живом крокодиле, но то, что можно ездить верхом на страусе, впервые узнала только здесь.

Хозяин подводит гигантскую птицу к небольшой лестнице, и с неё я взбираюсь на оседланного страуса. Он поворачивает свою длиннющую шею, разевает клюв и хочет меня ущипнуть. Ему, очевидно, порядком надоело катать туристов-бездельников, но хозяин подталкивает его, и он бежит, переваливаясь с ноги на ногу. Я глажу чёрное крыло, ласково разговариваю с ним и чувствую, что уже нравлюсь ему.

В парке можно поучаствовать в шуточном тотализаторе на поросячьих бегах, покормить медведей и крокодилов с удочки, а на открытой эстраде у воды послушать национальные песни.

А вечером у нас есть возможность познакомиться с одним из самых высокоразвитых искусств Вьетнама – вышивкой шёлком.

Вьетнам до сих пор окружён мифами и легендами. Одна из них гласит о том, что очень долго под страхом смертной казни шёлк и секрет его изготовления не должны были вывозиться из Китая. Но однажды китайская принцесса влюбилась во вьетнамского рыбака и в своеобразной объёмной прическе провезла во Вьетнам гусениц шелкопряда. И с тех пор вьетнамцы получили возможность самостоятельно развивать свою шёлковую мануфактуру.

Идея создания шёлковой фабрики пришла после завершения вьетнамо-американской войны. И это было очень актуально, потому что девочки, оставшиеся без родителей, могли получать здесь начальное и художественное образование и возможность работать.