Питер Мейл - Афера с вином

Сэм провел день в вынужденном безделье, в сотый раз прокручивая в уме свой план. Кажется, все было предусмотрено, и оставалось только надеяться, что удача будет на их стороне. Он второй раз за день принял душ и переоделся в костюм, подходящий для ночной работы: темно-синие брюки, темно-синяя футболка, темно-синяя куртка, а всю остальную одежду упаковал в чемодан, несколько раз проверил батарейки в камере и фонарике и зарядил телефон, еще раз прочитал список похищенных вин, перед тем как сунуть его в карман, а потом принялся расхаживать взад-вперед по балкону, не обращая никакого внимания на вид. Еще чуть-чуть, и он начал бы грызть ногти от нетерпения. Все было готово.

Когда солнце начало свой ежедневный спуск к горизонту, а его свет стал густым и золотистым — истинная мечта фотографа, — Сэм и Софи поднялись по ступенькам к парадному входу дворца Фаро. Они еще не успели позвонить, когда двери распахнулись. Домоправительница, элегантная седая дама в накрахмаленном льняном платье, вышла им навстречу.

— Флориан предупреждал меня, что вы придете. Непременно обращайтесь ко мне, если вам что-то понадобится.

Софи поблагодарила ее.

— Мы будем снимать снаружи, — объяснила она. — Сейчас, перед закатом, такое чудесное освещение. Но, возможно, мы зайдем в дом, чтобы сделать один снимок из окна гостиной — знаете, в тот момент, когда солнце опускается в море. Мсье Ребуль показывал нам эту красоту.

Домоправительница кивнула:

— Я оставлю дверь на террасу открытой. Жаль, что вы не встретитесь с мсье Ребулем. Он возвращается только завтра утром. Уверена, ему интересно было бы взглянуть на снимки.

С улыбкой и царственным кивком она скрылась в доме.

— Вот это называется повезло, — заметил Сэм, когда они огибали дом, чтобы попасть в выходящую на море часть парка. — Завтра было бы уже поздно. Наверняка тут будет толкаться целый комитет по организации торжественной встречи. — Он достал из футляра фотоаппарат. — А домоправительница у него — очень величественная дама, верно?

Софи разглядывала возвышающийся перед ними фасад: три этажа, бесчисленное количество окон. Ребуль мог бы спокойно разместить здесь небольшую армию.

— И дом величественный. — Она остановилась и положила ладонь на руку Сэма. Он почувствовал, как она дрожит. — Сэм, я волнуюсь.

Он сжал ее пальцы и рассмеялся:

— Я тоже. Так и должно быть. Когда не волнуешься, то становишься неосторожным и совершаешь ошибки. Послушайте, вы все время держались просто великолепно. Еще одно небольшое усилие — и все кончится. — Он взял ее под руку и повел через сад. — Софи, сейчас ваша очередь действовать. Скажите мне, когда надо начинать снимать, указывайте, что должно попасть в кадр. Машите руками. Топайте ногой. Кричите. Рвите на себе волосы. Словом, изображайте креативного редактора. Уверен, аудитория у вас будет. Та дама из дома наверняка станет присматривать, чтобы мы не помяли ее лавандовую лужайку.

Они пофотографировали на террасе, потом в безупречно подстриженном саду, затем несколько раз сняли вид на море и все это время внимательно следили за солнцем, опускающимся все ниже. В какой-то момент Сэм достал из кармана телефон и сделал вид, что отвечает на звонок.

— Предлог, для того чтобы уйти, — объяснил он Софи. — Наверное, пора в дом. Там я и исчезну. Ну, пожелайте мне удачи.

Они зашли в дом с террасы, пересекли небольшой холл и попали в гостиную. Только дойдя до окна, они сообразили, что в комнате кто-то есть.

— Уверена, что вы сделали отличные фотографии: сегодня такой прелестный вечер. — Домоправительница встала из-за маленького инкрустированного столика, за которым что-то писала, и с улыбкой пошла к ним навстречу.

В эту минуту Сэму меньше всего хотелось видеть ее.

— Рад, что мы вас застали, — сказал он, изобразив ответную улыбку. — Мне только что позвонили, и я должен вернуться в город, но перед уходом мне хотелось бы поблагодарить вас. Софи останется и сделает еще пару снимков.

Домоправительница изобразила на лице одновременно огорчение и понимание.

— Жаль, что вы так спешите. — Она сделала шаг к двери. — Я покажу вам…

— Нет-нет, не беспокойтесь. Я сам найду дорогу. Еще раз спасибо. — Сэм поспешно вышел и закрыл за собой дверь.

Быстрым шагом он пересек парадный вестибюль, заскочил в столовую, на цыпочках прошел мимо обеденного стола на двадцать персон и гобеленовых стульев с высокими спинками, миновал комнатку для официантов и приложил ухо к тяжелой вращающейся двери кухни. Изнутри не доносилось ни звука, только приглушенное гудение холодильников. Он стремительно преодолел первое помещение, сверкающее нержавеющей сталью и медью, а во второй кухне остановился у двери, ведущей вниз, в погреб. Как Сэм и ожидал, она была закрыта. Он взглянул на часы. Шесть пятнадцать. В половине седьмого Софи встретится с Виалем и уведет его в бар отеля.

Приготовившись провести не слишком приятные четверть часа, он открыл дверцу подъемника для бутылок, «немого официанта». Как там говорил Виаль? «Никакой турбулентности, никакой качки. Вино прибывает к столу собранным и спокойным». Сэм надеялся, что так же будет и с ним.

На деле лифт оказался просто длинным и узким ящиком, приводимым в движение вручную, при помощи старомодного блока и веревки. Но сделан он был основательно, мог выдержать вес полдюжины ящиков с вином и был достаточно высоким для того, чтобы их можно было поставить друг на друга. По форме подъемник больше всего напоминал гроб, но Сэм постарался не задерживаться на этой мысли. Он осторожно втиснулся в узкое пространство и вздрогнул, когда под его тяжестью жалобно скрипнул блок; потом закрыл за собой дверцу и перевел дыхание. Темнота слабо пахла пробкой и разлитым вином — наверное, когда-то давно одна из бутылок разбилась во время путешествия наверх. Осторожно перебирая веревку, Сэм начал долгий и медленный спуск, закончившийся мягкой встречей с полом погреба.

Флориан Виаль последний раз заглянул в зеркало, придал усам задорный, изящный изгиб и двинулся в сторону ведущей в дом лестницы, пройдя при этом всего в паре шагов от скрючившегося в подъемнике Сэма. Он с приятным нетерпением ожидал новой встречи с Софи, особенно после того, как по телефону она сообщила, что ее партнер на ней присутствовать не будет. Конечно, он очень приятный молодой человек, но Виаль все-таки предпочитал интимный tête-à-tête с Софи, с которой к тому же можно будет разговаривать на французском — языке, специально созданном для галантной беседы.

Сэм слышал шаги Виаля по плиткам пола и дал ему еще несколько минут на то, чтобы подняться в дом и закрыть за собой дверь. К этому времени он уже начал ощущать легкий приступ клаустрофобии и онемение в ногах. Кроме того, в спину ему уже давно впивался какой-то гвоздь. Но дело было сделано. Теперь погреб принадлежит ему до самого утра, а предстоящая физическая работа будет даже приятной после пытки неподвижностью.