Отто Коцебу - Путешествия вокруг света

Свежий попутный ветер помог нам преодолеть встречное течение, вызванное отливом. Крутые берега общего устья обеих упомянутых рек остались справа от нас. А когда солнце уже готово было зайти за синевшие на западе горные вершины, мы прошли по узкому протоку, пересекавшему болотистую прибрежную равнину, и достигли места высадки.

Отсюда нам оставалась еще добрая морская миля до миссии Сан-Габриэль, видневшейся в отдалении среди старых дубов. На берегу моря простирался прекрасный луг, на котором паслось множество лошадей, принадлежавших миссии. Рядом с ними мирно щипало траву стадо небольших оленей, которые в изобилии водятся в этих местах. Наши драгуны, не желая идти в миссию пешком, взялись за свои арканы и быстро поймали столько лошадей, сколько нам требовалось.

Седла у нас были с собой, и потому вскоре мы уже неслись галопом по равнине мимо растущих здесь одиночных дубов.

Миссией Сан-Габриэль управлял тогда единственный монах, встретивший нас весьма гостеприимно. Эта миссия, основанная в 1816 г., расположена, по-видимому, еще удачнее, чем знаменитая миссия Санта-Клара. Высокий горный хребет защищает ее от холодных северных ветров. Однако, по словам монаха, за этой естественной преградой обитают «немирные индейцы». Один раз им даже удалось напасть на миссию и сжечь ее строения, вследствие чего приходится постоянно быть настороже. И действительно, миссия Сан-Габриэль кажется как бы форпостом, защищающим все остальные миссии. Ее гарнизон, состоящий из шести драгунов, готов к бою при малейшей тревоге.

Ночью мне помешали уснуть насекомые, и я пошел прогуляться в сторону гор. Здесь я увидел двух часовых в полном вооружении. Они развели костры и каждые десять минут звонили в колокол, висевший между двумя столбами, видимо, для того, чтобы доказать свою бдительность. Всякий раз на звон колокола отвечал вой волков, бродивших вокруг миссии. Эти небольшие звери несколько похожи по внешнему виду на лисиц. Вряд ли в миссии сколько-нибудь серьезно опасаются других врагов. Об этом свидетельствуют как ничтожная численность гарнизона, так и отсутствие оборонительных сооружений, хотя миссия расположена посреди открытого поля. Храбрость «немирных индейцев», по-видимому, заключается в том, что они не хотят добровольно подчиниться и скрываются от преследований, а иногда, может быть, еще прокрадываются к миссии, чтобы ее поджечь. Мы видели здесь несколько подобных «героев». Они терпеливо работали с кандалами на ногах и ничем не отличались от индейцев, живущих в миссиях Сан-Франциско и Санта-Клара.

С первыми лучами восходящего солнца мы были уже на конях. Когда долина, в которой расположена миссия, осталась позади и мы перевалили через окаймляющую ее возвышенность, наш проводник повернул на северо-запад. Мы все больше отдалялись от берега. Наши кони ступали по девственной земле, лишенной каких бы то ни было неровностей. Деревья с густой и тенистой листвой росли на ней отдельными живописными группами. Казалось, будто они посажены искуснейшими садоводами, продолжающими и поныне заботливо за ними ухаживать. Как легко было бы обработать эти поля, на которых нет никаких камней! Сколь плодородной должна быть эта земля, если судить по растущей здесь роскошной траве!

Мы все время натыкались на бесчисленные стада небольших оленей. Эти олени были настолько смелы, что подпускали нас к себе почти вплотную и только тогда стрелой уносились вдаль. Реже замечали мы оленей другого вида, размером с лошадь, с красивыми ветвистыми рогами. Они паслись, как правило, на таких возвышенностях, откуда удобно было обозревать окрестности, и казались гораздо осторожнее маленьких. Тем не менее индейцы успешно охотятся и на этих оленей. Они привязывают к своим головам рога убитых животных, покрываются оленьими шкурами и, став на четвереньки, подкрадываются по высокой траве к стаду, точно подражая тем движениям, которые делает олень, поедая траву. Олень до тех пор продолжает принимать охотников за себе подобных, пока не начнут свистеть стрелы и не появятся первые жертвы.

К полудню жара стала настолько невыносимой, что нам пришлось сделать привал. Мы расположились на холме в тени дубов и, отпустив наших лошадей пастись, принялись за еду. В это время вдалеке, за кустарником, показалась толпа индейцев, вследствие чего наши драгуны тотчас же схватились за оружие. Но дикие индейцы вскоре исчезли, так и не посмев к нам приблизиться. Отдохнув часа два, мы снова пустились в путь. Меня немало удивляла способность нашего проводника свободно ориентироваться на местности, где он был до того лишь один раз и где нет особо примечательных предметов, по которым можно было бы находить дорогу.

Мы были свидетелями того, как два больших мохнатых белых волка преследовали стадо маленьких оленей. На сей раз эти изящные животные были спасены, так как, увидев нас, волки убежали. Во многих местах мы замечали небольшие цилиндрические хижины, сооруженные из ветвей. Они были, вероятно, совсем недавно покинуты индейцами, а два раза мы даже натыкались на только что потушенные костры с еще тлевшими угольками. По-видимому, мы часто приближались к индейцам. Однако благодаря своему острому зрению последние замечали нас раньше, чем мы их, и настолько быстро скрывались от страшных военных с арканами, что мы не успевали их увидеть.

Вечером мы подъехали к небольшой реке, которая вытекает из горного ущелья и впадает в море у порта Румянцева, или Бодега. Море было уже недалеко, но до колонии Росс оставалось еще добрых 10 миль. Уже стемнело, и потому мы решили здесь заночевать. Ночь была туманной и прохладной; мы провели ее довольно плохо.

Утром мы перебрались через эту неглубокую речку вброд. Теперь мы двигались по местности, весьма отличной от той, по которой пролегал наш путь накануне. Разница становилась тем заметнее, чем ближе подъезжали мы к берегу. Пологие холмы и радующие взор долины сменились более суровым ландшафтом. Высокие острые скалы, поросшие густыми лиственничными лесами, чередовались здесь с отвесными пропастями. Мы делали много объездов, и все же нельзя было избежать многочисленных крутых подъемов, на которые нам приходилось взбираться с большим трудом. К полудню мы достигли значительной возвышенности, с которой открывался восхитительный вид. На западе виднелся океан, чей берег образует здесь порт Румянцева. В него могут заходить лишь небольшие суда. Ввиду этого расположенное здесь незначительное русское поселение, вероятно, никогда не станет таким процветающим, каким оно могло бы быть, если бы обстоятельства позволили основать его в заливе Сан-Франциско. На востоке, далеко в глубь материка, протянулась долина, которую, как мне сообщил Эстудильо, индейцы называют долиной Белых людей.