Генрих Бочаров - Вологда Кириллов Ферапонтово Белозерск

Своеобразен и интерьер церкви Иоанна Лествичника. Коробовые своды его со ступенчатыми подпружными арками, несущими барабан главы, опираются на четыре столба: восточная пара — традиционные, четырехгранные, объединенные поперечной стенкой, отделяющей пространство алтаря, а западные — необычные, круглой формы. Круглые столбы трактованы как колонны с базами и капителями, а пяты сводов на них и на стенах отмечены профилированными полочками-импостами. Западную часть среднего нефа перекрывают крестовые своды. Эти новые архитектурные детали по своему происхождению относятся к «итальянизмам». Занесенные на Русь работавшими при Иване III и Василие 111 приезжими «фряжскими» зодчими, они в XVI веке находят широкое применение в творчестве русских мастеров. Оригинальна низкая, прямоугольной формы апсида, характерная для надвратных и трапезных церквей XVI века. Она имеет многочисленные стенные ниши- аркосолии и «горнее место» — длинную каменную скамью вдоль восточной и южной стен. В юго-восточном изолированном углу храма расположен миниатюрный придел Федора Стратилата, также с прямоугольной алтарной частью.

Внутри сохранился небольшой четырехъярусный иконостас. В нем находится ряд икон XVI–XVII веков. Пополнение местного ряда, очевидно, шло весьма интенсивно, и две иконы, не вошедшие в тябла, перешли на стены. Однако лучшим памятником этого иконостаса являются царские врата XVI–XV11 веков, украшенные изощренным ременно- ажурным узором плетеного характера, резьба которого еще хранит былые отблески народного северного узорочья.

С запада к «казенной келье» и крытой паперти храма примыкает казнохранилище — большой двухъярусный корпус, сильно вытянутый в длину.

Основную часть нижнего этажа корпуса составляет новое здание казенной палаты, построенное в середине XVI века. Выразителен «сбитый» ритм его небольших оконных проемов, расположенных между широкими и узкими лопатками в два яруса. Южный фасад украшает декоративный пояс из двух рядов поребрика и нишек с балясинами между ними — традиционный мотив убранства архитектуры Белозерья.

Своеобразен интерьер казенной палаты. Огромное прямоугольное в плане помещение было перегорожено по продольной оси аркадой из трех больших арок {одна арка сломана). На аркаду опирались два коробовых свода, перекрывающие каждый свою половину. Выразительность пространственных форм палаты усиливали фигурные, со ступенчатым верхом ниши между окнами верхнего яруса, служившие для хранения различных вещей. Гнезда от балок на стенах указывают на разделение помещения на два этажа деревянным настилом.

77. Церкви Епифания (1645), Владимира (1554) и Успенский собор (1497)

В XVI веке здание новой казенной палаты было расширено низкой пристройкой с западной стороны, близкой ей по архитектурной обработке фасада.

Обширный верхний ярус корпуса — так называемое сушило — построен во второй половине XVII века. Подобные здания типа складов для хранения различных запасов с конца XVI века на Руси становятся одной из обязательных построек обширного монастырского хозяйства. Различная обработка его фасадов характерна для XVII века: южный, дворовый весьма скромен; северный, наружный более нарядный. Его украшают многочисленные, сгруппированные попарно окна, обрамленные наличниками со стрельчатым верхом и круглым проемом в рамке между каждой парой.

78. Внутренний вид Успенского собора

Особого внимания заслуживает интерьер сушила, состоящий из двух больших палат. Их высокие своды поддерживает ряд мощных столбов в центре. Здесь сохранились такие элементы древнего внутреннего убранства, как слюдяные оконницы, кирпичный пол и даже деревянные брусья под потолком со специальными стержнями для развешивания различной утвари. Это помогает представить монастырский хозяйственный быт XVII века.

Возле Святых ворот сосредоточено большинство жилых келий монастыря. До конца XVI века все кельи были деревянными; в течение следующего столетия они постепенно заменялись каменными двухэтажными постройками.

Одним из первых было возведено здание архимандричьих и гостиных келий, позднее именовавшееся настоятельскими кельями (к югу от казенной палаты). С восточной стороны к Святым воротам примыкает двухэтажный корпус монашеских келий, поставленный вдоль стены; под прямым углом к ним примыкает корпус священнических келий. Часть келий в виде широкого здания, пристроенного к южному углу священнического корпуса, носит название Монастырского архива (в XVIII веке в нем помещался архиз Кирилло-Белозерского монастыря).

Все кельи первоначально имели нарядное убранство фасадов и лестницы с крыльцами, ведущие наверх. В течение XVIII-начала XIX века они подвергались значительным перестройкам, сохранив до наших дней лишь частично древние оконные проемы, своды и кирпичные полы в ряде помещений.

В самом центре монастыря, среди группы построек возвышается Успенский собор — главное здание всего архитектурного ансамбля (илл. 77). Со времени основания обители — это первое каменное сооружение. Отсутствие местных строительных кадров — зодчих, каменщиков и прочих мастеров — заставило богатый монастырь обратиться за помощью в сооружении нового, монументального собора в центр своей епархии — Ростов Великий. Согласно летописным данным, прибывшие в Кириллов в 1497 году ростовские мастера — 20 каменщиков и «стенщиков» во главе с Прохором Ростовским — в течение одного летнего сезона (5 месяцев) возвели каменный соборный храм.

Новый Успенский собор летописи именовали «церковью великой». И действительно, для своего времени он был очень значительным, превышая по размерам многие постройки тех лет в Москве и других городах. Даже сегодня, несмотря на все последующие переделки, здание не утратило своего величественного и торжественного облика. Его компактный кубический объем с тремя широкими и несколько уплощенными полукруглыми апсидами увенчан мощной, крепко посаженной главой. Подобный тип храма принадлежит к наиболее распространенным в Северо-Восточной Руси во второй половине XV века, в эпоху формирования под главенством Москвы общерусского зодчества. Однако трактован он очень индивидуально, отличаясь массивностью и простотой. Лишенный подклета и сначала свободный от тесно окружающих его сейчас пристроек, собор как бы вырастает прямо из земли, производя внушительное впечатление монументальностью и собранностью своих форм.