Мишель Пессель - Золото муравьев

Есть все основания полагать, что в данном случае речь идет об обычае, практиковавшемся и в древности на основной части территории Центральной Азии. Именно этот обычай и вообще правление женщин китайские императоры презирали до такой степени, что развернули борьбу за его отмену на принадлежащих им землях. В наши дни полиандрия еще существует в Тибете, Ладакхе и Заскаре приблизительно в одной семье из десяти, но в деревнях минаро, как мне стало известно, соотношение другое: шесть — восемь женщин из десяти имеют двоих и более мужей, что может рассматриваться как признак матриархата. И тем не менее я бы не торопился брать эти рассказы за основу для выводов, превращающих женщин минаро в легендарных амазонок Востока. Однако вероятно, что слухи о женщинах, которые имеют несколько мужей и стоят во главе семейства, могли, распространяясь по свету, достигнуть и Запада.

Возможно, эти дамы ассоциировались с вооруженными луками лихими наездницами, не только не уступающими мужчинам в твердости духа, но зачастую и превосходящими их в смелости и ловкости.

Во всяком случае супружеский быт, о котором поведал мне Дорже Намгиал и его спутники, даже отдаленно не напоминал сладкие мечты о гармонии двух сердец.

Со всех сторон от мужчин сыпались жалобы на то, что женщины, эти невыносимые существа, отравляют существование своим деспотизмом. Имея несколько мужей, им без труда удается верховодить в доме, то и дело восстанавливая мужчин друг против друга.

— Как узнать, кто является подлинным отцом ребенка? — спросил я однажды у Дорже, который имел одну жену на двоих со своим кузеном.

Ответ был обескураживающим:

— Об этом нужно спрашивать у матери.

Таковы местные обычаи, несколько отличающиеся от тибетских традиций, в соответствии с которыми старший по возрасту муж считается отцом всех детей.

Матриархальный уклад жизни минаро нашел отражение и в религиозных ритуалах. В пантеонах минаро нет места богу в мужском обличье. Причины такого положения становились все более очевидными по мере изучения религии минаро, отличающейся некоторой архаичностью.

Нам уже было известно, что центральное место в религии минаро занимали две богини: Гьянце-Лхамо — богиня-фея удачи и Ширингмен-Лхамо — богиня-фея плодородия. Две женщины.

Кроме того, каждая деревня поклонялась своему собственному божеству, принадлежавшему конечно же к слабому полу. В Гаркунде возносили молитвы Кушу-ло-Лхамо и Зингманден-Лхамо, богиням, призванным обеспечивать хорошую погоду и защищать деревню и охотников. Все эти феи конечно же представляются верующим молодыми и красивыми девушками.

Верховное божество, называемое по-тибетски Гьянце-Лхамо, а на языке минаро — Мун-Гьянце, что означает «фея, власть которой не знает границ», живет подобно Бабалашену (божеству заскарских минаро) на вершине высокой горы.

Основным элементом в религии минаро является представление о счастье, отождествляемом с изобилием и плодородием и зависящем от двух великих богинь. Отсюда видно, что религия эта имеет некоторые точки соприкосновения с первыми языческими религиозными культами греков, такими, как культ матери-природы, властительницы земли и ее богатств.

Чтобы не сердить богинь, мужчины и женщины должны быть чистыми в культовом отношении, беречься от скверны. Для этого им следует соблюдать целый ряд табу. Так, запрещается прикасаться к коровам, употреблять в пищу молочные продукты, прикасаться к тарелкам или кухонной утвари «нечистых» людей: беременных женщин, молодых матерей, дети которых не достигли возраста одного месяца, супругов, незадолго до этого находившихся в интимных отношениях. «Очиститься» можно не только с помощью чудодейственного дыма от горящего можжевельника, но и ведя благочестивый образ жизни.

Посредниками между людьми и богами у минаро служат многочисленные, но не столь могущественные феи, живущие на деревьях, у источников воды или в горах и охраняющие стада горных козлов, предводительствуемые уже упоминавшимся однорогим козлом. Примечательно, что на многих европейских гобеленах старинной работы единороги, как правило, имеют козлиную бороду. Не обязаны ли наши единороги своим появлением гималайскому козлу? А может быть, здесь обратная связь?

Из рассказов Дорже Намгиала я узнал, что фей лучше не гневить, иначе не оберешься бед. Встретив человека, они могут, неотступно следуя за ним, проникнуть в его жилище, наслать на него болезнь и даже лишить жизни. Фею легко узнать по ступням, обращенным носками внутрь. Считают, что некоторые феи могут принимать облик обычных женщин. С наступлением ночи они выдергивают из крыши своего дома жердь потолще, заменяя ее длинным волосом из прически. Оседлав жердь точно так же, как это делают наши ведьмы с метлой, феи отправляются в полет.

Мне также удалось раздобыть новые сведения об охоте минаро. Охотнику не обойтись без помощи богинь и фей, приносящих удачу и изобилие. Если охотник был благочестив и сумел понравиться феям, то они, сидя на его плече, помогают ему в охоте на горных козлов, направляя выпущенные стрелы. Увидев, что преследуемое животное падает на колени, охотник не должен наносить удар, так как это означает, что животное находится под особым покровительством одной из фей. По возвращении в деревню удачливые охотники должны без промедления принести в дар внутренности, сердце и рога добычи богине Гьянце-Лхамо, возложив их на один из жертвенников деревни. Затем охотник преподносит в дар Гьянце-Лхамо рисунок убитого им горного козла. Наконец, я выяснил, что изображение должно быть выполнено не там, где заблагорассудится, а «в узкой ложбине или впадине у подножия утеса, расположенного напротив скалы, на которой находится жилище богини». Это непременное условие нашло подтверждение в рассказах многих моих собеседников.

Принося в дар божеству внутренности и рога козла, охотник тем самым снимает с себя вину за убийство принадлежащего феям существа; что же касается наскальных рисунков, то они призваны дать убитому животному вторую жизнь.

Упомянутые причины создания подобных рисунков настолько естественны, что поневоле напрашивается предположение, что те же причины обусловили появление наскальных изображений горных козлов, бизонов и прочих животных в европейских пещерах. Что же касается самих минаро, то, судя по всему, они — прямые потомки коренного населения Гималаев или их ближайшие родичи.

Будучи убежден в том, что в любом случае мы имеем дело с совершенно особым народом, я приступил к тщательному изучению обычаев и обрядов минаро. Мне рассказали, в частности, что в день Нового года (приходящийся на день зимнего солнцестояния) двух мальчиков одевают в козлиные шкуры и до захода солнца изгоняют из поселка. Считается, что таким образом изгоняются грехи жителей поселка, накопившиеся за год. Когда деревню поражает эпидемия, вдоль домов проводят черного козла, который затем также изгоняется, чтобы унести с собой болезнь. Вот вам и «козел отпущения» — явное, на мой взгляд, свидетельство сходства обычаев народов Востока и Запада.