Михаил Певцов - Путешествия по Китаю и Монголии. Путешествие в Кашгарию и Куньлунь

Сайга (сайгак) — пустынно-степная антилопа, распространенная еще в XVIII в. очень широко: от Карпат на западе до Джунгарии на востоке и доходившая до Барабинской степи и средней Волги на севере. Хищнический промысел на сайгу привел к полному уничтожению этого вида на большей части ареала. Данные М. В. Певцова о сайге в Джунгарии — первые точные указания о распространении этого вида в указанном районе.

Необыкновенная прозрачность атмосферы в южной Джунгарии отмечалась и другими путешественниками. Г. Е. Грумм-Гржимайло, посетивший джунгарское предгорье Тянь-Шаня в 1889 г., замечает: «Пыльная атмосфера в Южной Джунгарии, по-видимому, явление исключительное» (Описание путешествия в Западный Китай. Географгиз, 1948. С. 128).

Описание «любопытного феномена», сделанное М. В. Певцовым, послужило впоследствии, уже после смерти путешественника, к открытию в этом месте месторождения каменного угля.

Саксаул (Haloxylon) — древесное растение, образующее леса песчаных пустынь. Это самое типичное и замечательное растение пустыни. Саксаул имеет чрезвычайно изогнутый, корявый и рас- тресканный ствол, от которого отходят столь же корявые ветви, заканчивающиеся довольно густой метелкой так называемых ассимилирующих веточек, заменяющих растению листья. Искривленный ствол некоторых видов саксаула достигает 5–8 м высоты.

Древесина саксаула обладает такой плотностью, что тонет в воде, она очень тверда и хрупка. В связи с этим саксаул не пилят при заготовках, а ломают. Саксаул считается наилучшим древесным топливом.

Монголы называют саксаул дзак. Для них он является драгоценным растением, так как дает хороший корм верблюдам (зеленые побеги) и превосходный материал для топлива человеку.

У Н. М. Пржевальского мы находим интересное описание этого замечательного растения пустыни: «Древесина описываемого растения чрезвычайно тяжелая и крепкая, но до того хрупкая, что даже большой ствол разлетается на части при ударе обухом топора. Следовательно, на постройки саксаул не годен, да и не найти в нем хотя бы двухаршинного ровного бревна. Зато горит превосходно, даже сырые ветки, которые, как у многих солянковых растений, чрезвычайно обильны соком, вероятно, потому, что очень плотная наружная кожица препятствует даже в сухом климате пустыни испарению вытянутой корнями влаги. Саксаульные дрова, словно каменный уголь, горят очень жарко, и, перегорев, еще надолго сохраняют огонь. Цветет саксаул в мае мелкими, чуть заметными желтыми цветочками; семена также мелкие, плоские и крылатые, серого цвета, густо усаживают ветви и поспевают в сентябре» (Из Зайсана через Хами в Тибет. Географгиз, 1948).

Эта часть Джунгарской пустыни и прилегающие районы Монголии замечательны тем, что они являются единственным местом, где водится дикая лошадь Пржевальского (Equus przewalski). Первый экземпляр этого редчайшего животного был доставлен в Петербургский музей Академии наук Н. М. Пржевальским в 1873 г.

Вряд ли можно согласиться с этим мнением М. В. Певцова. Если бы действительно пески Гурбун-тунгута появились в результате разрушения некогда существовавшей там гранитной гряды, почему же не образовались песчаные накопления несколько севернее, в горах Намейчу, сложенных такими же гранитами?

Более правильное объяснение образования гурбунтунгутских песков мы находим у Г. Е. Грумм-Гржимайло. «Сводя все, что нам известно об орографическом и геологическом строении Внутренней Джунгарии, — пишет Г. Е. Грумм-Гржимайло, — нельзя не прийти к тому заключению, что в третичную эпоху она не представляла одного обширного водного бассейна, а распадалась на ряд внутренних морей, соединенных протоками. Западное и в то же время самое обширное из этих морей, остатком коего служит в настоящее время Эби-нор, заканчивалось к востоку двумя узкими заливами, разделенными Гурбунтунгутской грядой. Южный из этих заливов омывал Баркюльское плоскогорье, северный же (Бортень-гоби) нешироким протоком соединялся с Восточным морем, точнее, с заливом последнего, если только обе водные поверхности существовали одновременно, в чем, однако, нельзя не выразить некоторых сомнений ввиду нижеследующих соображений…

Как бы то ни было, но несомненно одно: Гурбунтунгутская гряда узким мысом вдавалась некогда в самую мелкую часть Западно-Джунгарского моря, а потому, очень вероятно, служила и местом отложения дюнных песков. Что именно таково происхождение гурбунтунгутских песков, явствует уже из того обстоятельства, что в составе его принимают участие, кроме кварца и полевого шпата, и другие горные породы, главнейшим же образом: кремний, кремнистый сланец, зеленый филлит, хлоритовый диабаз, плотные песчаники и другие, которые к тому же попадаются не только в виде зерен, но зачастую и в форме окатанной гальки» (Описание путешествия в Западный Китай. Географгиз, 1948. С. 131–132).

Ильм, или хайляс (Ulmus pumila), — вяз, высокое дерево с толстым стволом, твердой древесиной и раскидистой кроной. Растут ильмы отдельными экземплярами и образуют разреженные рощи без подлеска. Некоторые экземпляры достигают толщины до 2 м.

Шертинг— бумажная ткань, употреблявшаяся на пошив белья и подкладку.

Чий (Lasiagrostis spelendens), или, как его еще называют монголы, дырисун (дэрисун — у Певцова), широко распространенный в Центральной и Средней Азии злак. Он растет по понижениям и на более или менее влажных пространствах. Чий — пустынный ковыль, обладающий замечательной способностью прочно закреплять подвижные пески. «Человеку, — пишет Н. М. Пржевальский, — забравшемуся в высокий дырисун, ничего не видно, кроме неба да ближайших кустов самого растения; если заросль обширна, то легко заблудиться.

В дырисуне находят для себя приют фазаны, куропатки, перепела, жаворонки, а также зайцы, лисицы, волки и барсуки. Для домашнего скота описываемое растение составляет превосходный корм. Кроме того, из чрезвычайно крепких, почти как проволока, стебельков дырисуна китайцы делают летние шляпы и метелки; киргизы же плетут прочные циновки, которыми обставляют бока своих войлочных юрт или кибиток» (Из Зайсана через Хами в Тибет. Географгиз, 1948. С. 46). Следует отметить, что животные используют как корм лишь молодые побеги чия.

Высота Богдо-ула, определенная М. В. Певцовым приблизительно равной 15 500 футов (4728 м), значительно отличается от действительной. Современные карты указывают ее равной 5600 м.

Интересное описание Богдо-ула дает Г. Е. Грумм-Гржимайло, поднимавшийся на эту гору в 1889 г. до высоты 3683 м над уровнем моря (см. Описание путешествия в Западный Китай. Географгиз, 1948. С. 101–115).