Тур Хейердал - Древний человек и океан

Важность подробных сообщений об этой бесплодной попытке утвердиться в Новом Свете заключается в том, что мы ясно видим, почему норвежская экспансия на запад через Исландию остановилась в Гренландии, хотя до лесов Америки было всего два-три дня плавания через Девисов пролив. Были предприняты и другие, столь же неудачные попытки заселить новые земли; к ним относится несчастливая экспедиция Фрейдис, внебрачной дочери Эйрика Рыжего. Вскоре плавания через Девисов пролив приняли иной характер, вылившись в торговые экспедиции купцов, которые предпочитали не порывать со своими родными домами в Гренландии.

Обширные следы непрерывного четырехсотлетнего пребывания норманнов в Гренландии не утрачены, хотя сами норманны исчезли из этих областей около 1500 г. Датским археологам было где потрудиться, и они проделали превосходную работу, раскапывая сосредоточенные в двух обширных районах норманнские дома доколумбовой поры. Однако следы норманнских поселений на американском берегу были потеряны и забыты, пока энергичный норвежский исследователь Хельге Ингстад, руководствуясь описаниями в древних гренландских и исландских сагах, не сумел отыскать знаменитую ныне стоянку викингов в Л’Анс-о-Медоу у северной оконечности Ньюфаундленда. В начале 1960-х годов его супруга, археолог Анна Стина Ингстад, к которой затем присоединились другие скандинавские и американские ученые, раскопала еле заметные фундаменты построек. Были найдены норманнские изделия, включая типичную бронзовую булавку, стеатитовое пряслице и куски железных игл, а также кузница скандинавского типа. Больше того, в каменных очагах характерных норманнских домов сохранились угольки, и радиоуглеродный метод показал даты, близкие к 1000 г. и вполне подтверждающие данные саг о Лейфе Эйриксоне, Карлсефни и других мореплавателях той поры. Ни один профессиональный археолог не станет оспаривать, что Ингстады нашли в Америке древнее норманнское поселение. Можно сомневаться, в самом ли деле речь идет о доме Лейфа Эйриксона. В пользу такого вывода говорит тот факт, что Ингстад нашел стоянку, следуя точным географическим указаниям в саге о Лейфе.

За недолгим пребыванием гренландских норманнов на американских берегах последовал длительный период торговых связей. Америка была ближайшим соседом гренландцев, и короткий торговый путь через Девисов пролив давал возможность жить благополучно, ведь по нему шли драгоценный лес, пушнина и бивни, которые регулярно отправлялись морем в торговые центры Норвегии. Как будет показано дальше, по велению папы римского гренландцы были обязаны вносить натурой дань для финансирования крестовых походов, собираемую церковью на судах, приходивших в Норвегию из Гренландии. Среди этих товаров в списке архиепископа Эрика Вальккдорфа значатся шкуры черного медведя, бобра, выдры, горностая, соболя, росомахи и рыси — североамериканских животных, которые в Гренландии не водились. Американский историк Энтерлайн показывает, что белые кречеты, столь популярные среди венценосных охотников средневековой Европы, тоже могли поставляться только гренландскими купцами, так как эти птицы водятся исключительно в Гренландии и на крайнем севере Америки (Enterline, 1972[107]).

Скотоводство, охота, рыбная ловля и торговля способствовали процветанию и росту основанной Эйриком Рыжим гренландской колонии; об этом ясно говорят и археология, и старинные письменные источники. Католическая церковь, интродуцированная Лейфом Эйриксоном в 1000 г., стала в период с XII по XIV в. заметной силой и крупным землевладельцем в Гренландии. Многие удивятся, услышав, что в эту доколумбову пору на западном берегу острова, обращенном к Америке, за проливом, было построено 17 церквей. Старания норвежского монарха в XI в. услужить римско-католической церкви настолько пришлись по душе папе, что монарх был причислен к лику святых, — честь, которой не удостоились впоследствии король Фердинанд и королева Исабелла.

Все это я подчеркиваю лишь потому, что нам очень важно учитывать тесные связи в рассматриваемый период между Норвегией с ее колониями и римско-католической церковью, поскольку эти связи неизбежно должны были отразиться на последующих событиях более глобального значения. Вряд ли можно назвать страну, где хватка римской церкви сказывалась сильнее, чем в Норвегии, где правил король Улав Святой и его преемники вплоть до лютеранской Реформации. Раскол произошел только в XVI в., через несколько десятков лет после времен Христофора Колумба.

Тесные связи Колумба с Ватиканом хорошо известны. Пожалуй, менее известны контакты между жившими дальше норманнами и Ватиканом вплоть до эры Колумба. Прямые связи Норвегии с Римской империей восходят к давним временам. Сперва они осуществлялись через Русь и Босфор; впоследствии норманнские колонисты, основавшие около 840 г. город Дублин в Ирландии, проникли в Средиземноморье с другого конца, через Гибралтарский пролив. К началу XII в. визиты викингов в Средиземное море были настолько частыми, что норвежский король Сигюрд Магнюссон, подойдя на 60 кораблях к Гибралтару, вынужден был сразиться с другими, враждебными викингами, которые шли ему навстречу.

Как только христианство достигло Норвегии, норвежские короли и вельможи стали совершать регулярное паломничество в Рим и святую землю. Так, королевский бард Улава Святого Сигват Скальд узнал о кончине своего повелителя, возвращаясь на родину через Рим из святой земли, а Туре Хюнд, вассал короля, умер в Палестине. Брат и преемник Улава на норвежском троне — Харалд Хардроде много лет провел в Средиземноморье на службе у правителя Восточной Римской империи, командуя смешанным норманнским и латинским войском. Со своим христианским флотом он атаковал мусульманские укрепления на островах и вдоль побережья Северной Африки. Богатую добычу, включая золото, полученное от императора в награду за служение христианству, Харалд и его викинги доставляли в Иерусалим и приносили в дар церкви. Не удивительно, что в древнейшей части храма на горе Елеонской до сих пор рядом с иудейским, латинским, арамейским и другими библейскими текстами «Отче наш» можно прочесть и древненорвежский, ведь Норвегия была одним из самых рьяных участников битв в защиту христианских интересов в Палестине. [10]Норвежский историк Алескандер Бюгге называет католическую церковь главной силой в Норвегии той поры.

На фоне столь прочных связей между Римом и Норвегией в XII в. рассмотрим теперь роль гренландской колонии. Мы уже увидели, что король Улав направил в Гренландию католического священника вместе с Лейфом Эйриксоном, перед тем как тот в 1000 г. открыл Винланд. К 1112 г. Гренландия уже удостоилась первого епископского визита. К тому времени церковь отлично знала об открытии новых земель к западу от Гренландии; в исландских летописях указано даже, что епископ Эйрик Гнюпссон, посетив гренландский приход, оттуда направился с визитом в Винланд Лейфа Эйриксона. Вскоре после этого гренландская колония послала несколько кораблей с моржовым клыком, мехами и живым белым медведем королю Сигюрду, прося его назначить в Гренландию постоянного епископа. Король тотчас исполнил их просьбу, и с 1126 г. в Гренландии жил епископ. А затем к нему прибавился и второй, поскольку усадьбы и церкви норманнов в Западной Гренландии были разбросаны на огромных расстояниях. Ватикан, конечно же, знал об этих христианских приходах. Однако географическая изоляция гренландской колонии от католического мира на европейской стороне Атлантики неизбежно осложняла для местных норманнов исполнение некоторых обрядов и норм.