Валерий Шанин - Вокруг света за 280$

На следующий день мы, в который уже раз, зашли в австралийское посольство, но опять ничего нового не узнали. Жизнь пошла по кругу. И позиция на выезде из города была нам уже знакома. В прошлый раз мы уехали оттуда в Малакку. Место хорошее — у въезда на автостраду, поэтому долго на нем мы не задержались.

— В сторону Малакки подбросите?

— Нет. Я только до Серембана, — возразил молодой парень за рулем «Тойоты» и попытался уехать.

Я стал его останавливать:

— Подвезите хотя бы до Серембана.

— Садитесь, — согласился он, но, едва мы сели, как он стал сокрушаться: — Как же вы дальше поедете?

— Да так же, на попутках, — я попытался его успокоить, но мне это не удалось.

— А куда вам нужно?

— В Джохор-Бару — это крайняя южная точка страны.

— Тогда вам лучше ехать на автобусе.

— Ноу мани, — это был мой стандартный ответ на все подобные предложения.

— Ну, это не проблема, я вам помогу, — он свернул с автострады и поехал назад к центру города.

Возле центрального автовокзала он нас высадил.

— Вот вам 50 рингит — этого как раз должно хватить на три билета.

Первая попытка выехать из города не удалась. Через два часа мы вернулись на свое любимое место и вскоре уехали, но не в Джохор-Бару и даже не в Малакку, а в какой-то неизвестный городок в стороне от автострады. У католической церкви к нам подошел молодой парень.

— Вам нужно переночевать (интересно, как он догадался?)? Я отведу вас к священнику.

Никогда — ни до, ни после — не встречали мы в церквях таких догадливых прихожан.

На втором этаже школьного здания, в запыленном и абсолютно пустом общежитии с затхлым воздухом одновременно могло бы расположиться человек пятьдесят — именно столько было пустых кроватей. Но в ту ночь все они были в нашем полном распоряжении.

Утром мы пошли к выходу из города, ориентируясь по указателям. На одном из перекрестков я увидел знак влево, хотел свернуть, но быстро понял, что это только для транспорта: впереди начиналась улица с односторонним движением. Поняв, что на пешеходов этот запрет не распространяется, я предпочел и дальше идти по набережной, вдоль берега реки. Володя Иванов свернул вслед за машинами. А Татьяна Александровна, видя, как мы спокойно расходимся в разных направлениях, растерялась. Она подбежала ко мне.

— Дорога идет налево.

— Это для машин. Нам лучше идти прямо, дойдем до моста, перейдем на другую сторону реки, тогда и будем голосовать, — объяснил я.

— Но Володя Иванов свернул налево, — она продолжала волноваться. — Давай я схожу к нему, скажу, что мы встретимся за мостом.

Она ходила минут десять и вернулась расстроенная.

— Когда я его видела до этого, он стоял на автозаправке и голосовал. А сейчас его уже и след простыл.

Так мы неожиданно остались с Татьяной Александровной вдвоем и пошли на выезд из города мимо величественной мечети.

В Джохор-Бару в сикхском храме народу было много, как на праздник. Все там делается сообща, вне зависимости от статуса и ранга. Но какая-то специализация все же сохраняется. Суп варят исключительно мужчины. Женщинам же доверяют только лепить лепешки. Да прислуживать на раздаче.

Мы выделялись своим видом и вызывали вполне естественное любопытство. Многие подходили поговорить.

Высокий седой старик, узнав, что мы русские, сообщил:

— У нас в храме в прошлом году жил русский. У него украли деньги, и он неделю ждал, когда приедет его друг и ему поможет.

Я сказал, что мы ищем попутное грузовое судно из Сингапура в Россию.

Сикх обрадовался.

— Считайте, что вам крупно повезло. Я работаю инженером в местном аэропорту. В соседнем Сингапуре все значительно дороже: и стоянка, и техническое обслуживание, и топливо. Поэтому многие самолеты быстро там разгружаются и перелетают к нам. Здесь они заправляются и летят назад на погрузку. На мелкий ремонт также из Сингапура к нам отправляют. Сейчас, например, у нас стоит один транспортный российский самолет. Я могу поговорить с летчиками — я их хорошо знаю, — они возьмут вас в Москву.

У Татьяны Александровны аж дыхание перехватило от радости.

— Да! Да, хотим.

— У вас же половина вещей осталась в Куала-Лумпуре, — попытался я ее урезонить.

— Черт с ними. Пусть остаются, — она уже была в предвкушении скорого возвращения на Родину. — Еще неизвестно, дадут ли нам австралийскую визу. А если и дадут, как мы до нее доберемся? У нас же нет денег даже на визы!

Татьяна Александровна взяла рюкзак, собираясь сразу ехать в аэропорт, но сикх охладил ее пыл.

— Вот вам мой телефон. Я узнаю, когда самолет вылетает, а вы завтра утром мне перезвоните.

Ночевать мы остались в храме, получив разрешение от попечительского совета (у сикхов нет профессиональных священников, каждый сикх имеет право читать Книгу и совершать все необходимые ритуалы, руководят храмами старейшие и наиболее почитаемые члены общины).

Собираясь в кругосветку, я понимал, что с визами мы намучаемся. Но не ожидал, что до такой степени. Три месяца мы кружили по Таиланду, вот уже месяц по Малайзии, а получим ли мы австралийские визы, по-прежнему было неизвестно. И в то же время возвращаться назад, как это сделал Дима Становов, мне очень не хотелось — это было бы признанием своего поражения. А вот если бы нам удалось улететь в Москву на попутном самолете — авиастопом, то это можно было бы считать и не возвращением, а обходным маневром. Или нет? Такие противоречивые мысли не давали мне покоя всю ночь. И даже во сне мучили кошмары. Утром я решил испытать судьбу: позвонил в аэропорт знакомому сикху.

— Во время проверки технического состояния самолета нашли серьезную неисправность. На ее устранение уйдет не меньше двух недель.

— А с экипажем можно познакомиться? Может, они не захотят нас брать?

— Летчики оставили самолет и улетели в Москву обычным пассажирским рейсом.

Значит, не судьба! Ждать две недели мы не могли — виза заканчивалась.

Вернувшись в Куала-Лумпур, мы заглянули в попавшуюся на пути католическую церковь. Священник лежал в больнице, а без его разрешения охранник нас ни за что не хотел оставлять. Из миссии Рамакришны нас послали… в буддистский храм. До него было метров триста, но мы не дошли. По пути увидели лютеранскую церковь и свернули туда. Пастор-индиец попытался открутиться:

— У нас негде вас поселить.

Но после неоднократных уверений, что нам не нужно кроватей, достаточно места на полу, сломался:

— Хорошо, можете остаться на ночь в детском саду.

Он привел нас в двухэтажное здание и открыл дверь.

Мы вошли и оказались… на сцене, в типичном школьном актовом зале. Увидев вентиляторы, я стал щелкать выключателем.