Юрий Степанчук - Звезда и ключ Индийского океана

— А вторая группа?

— Это жены мелких землевладельцев. У них настолько мелкие наделы, что доходов от собственного тростника им не хватает. И женщины также вынуждены подрабатывать либо на плантациях сахарозаводчиков, либо в городе. Жена Риада как раз относится к этой группе. Да, с тех пор, как возникла эта деревня, а первые дома здесь построены в тысяча девятьсот двенадцатом году, круг занятий женщин мало изменился. На заработки в город мужья их хотя и отпускают, но неохотно. Жены и дочери больше всего заняты в домашнем хозяйстве, на своих участках и на плантациях сахарозаводчиков.

— А помнишь, ты мне говорил, что в экспортной зоне охотнее беруг на работу именно девушек…

— Совершенно верно, — сказал Ананд, — но, во-первых, сейчас новые рабочие места практически не создаются, а во-вторых, повторяю, семья неохотно отпускает девушку на фабрику или на завод. Многие из них просто не выдерживают изматывающего ритма конвейера. К тому же отпускать девушек далеко от дома не принято в семьях выходцев из Индии. И тем не менее иногда приходится — жить-то надо!

Прежде чем покинуть деревню, мы решили посмотреть небольшой деревенский храм и здание байтки — общественного центра деревни. На противоположном ее конце виднелись квадратная кирпичная труба и рядом с ней старые постройки. Часть верхней кирпичной кладки обрушилась, и косой срез зеленел двумя кустами и пучком травы. Я предложил посмотреть эти развалины старого сахарного завода. Ананд охотно согласился — ему еще хотелось побыть в родной деревне.

— Там, правда, ничего практически, кроме трубы, не осталось. Она значительно старше деревни. Первые клочки земли наши деды и прадеды получили на окраине плантации уже объединенного сахарного завода. За неплодородные, неудобные для обработки участки приходилось отдавать все сбережения нескольких поколений. Видишь, какие здесь поля? Изрезанные оврагами и пересеченные вдоль и поперек ручейками… Сколько нужно было сил, чтобы и работать на землях плантаторов, и поднимать вот эту целину! Сахарная промышленность в этой стране создана тяжким, непосильным трудом привезенных из Индии поселенцев, что признают и сами плантаторы…

— На торжестве по поводу открытия сезона, — вспомнил я, — сахарную промышленность назвали матерью всех отраслей. Требовали особого к ней отношения.

— Скорее особого отношения к сахарозаводчикам! Этот пустивший глубокие корни клан не знает ничего, кроме интересов собственного кармана. Познакомься с историей индийской иммиграции на Маврикий, и ты лучше поймешь, что кроется за вежливостью людей в светлых сафари. Для белых плантаторов индийские кули были тем же самым, что и черные рабы, захваченные в Африке и доставленные сюда силой.

— Ты, конечно, прав — прошлое на каждом шагу видится в настоящем.

— Совершенно верно, — оживился Ананд. — Узнаешь о судьбах Плевица и Манилала, борцов за права индийской общины, и тебе станет ясно, как трудно шли к сегодняшнему дню живущие в этой деревне люди и как надо относиться к призывам капитанов сахарных морей.

Мы вернулись в деревню, нужно было уезжать. Но я не забыл совет Ананда и начал изучать историю индийцев, которых законтрактовывали в Индии для работ на плантациях Маврикия, об их незавидной жизни на этом острове и о судьбе защитников индийских кули…

В 1833 году в английском парламенте был принят Акт об отмене рабства, однако на Маврикии плантаторы еще долго не желали следовать этому закону. Они организовывали шумные манифестации, в газетах вели ожесточенную кампанию, доказывая, что отмена рабства приведет колонию к экономическому краху. Затем, Убедившись, что сохранить рабство невозможно, плантаторы стали требовать огромную денежную компенсацию. Они направили в Лондон своего эмиссара, который выторговал в качестве компенсации 3 миллиона фунтов стерлингов. В 1835 году рабам формально была предоставлена свобода, однако еще четыре года (то есть до 1839) они обязывались работать на своих бывших владельцев. К этому времени население Маврикия составляло 100 тысяч человек: 76 процентов рабов, 17 процентов свободного цветного населения и только 7 процентов европейцев, в основном французов.

Впервые ремесленников из Южной Индии привез на остров губернатор Лабурдоннэ. В 1740 году насчитывалось 137 индийских каменщиков, плотников, кузнецов и других мастеров. Вторая группа выходцев из Индии попала на остров в 1810 году как часть английского экспедиционного корпуса, высадившегося на Маврикии. В последующие годы из Индии на остров доставляли осужденных для выполнения общественных работ, в основном для строительства дорог. Чарлз Дарвин, посетивший остров в 1836 году, писал, что осужденные из Индии высланы сюда пожизненно, их около 800 человек и они заняты на различных общественных работах.

В связи с недостатком рабочих рук на расширявшихся сахарных плантациях ввоз индийских рабочих резко увеличился. На рынках Калькутты, Мадраса и Бомбея агенты-вербовщики рисовали перед толпой радужные картины жизни на Маврикии: легкая работа, большие заработки, хорошее питание. Завербованных отвозили в порт, составляли с ними нечто вроде контракта, в котором предусматривалось обязательство бесплатной доставки в Индию по окончании отработанного срока, как правило пятилетнего.

Однако первоначальный срок контракта обычно продлевался: плантаторы делали все для того, чтобы индийцы, имеющие специальность, оставались на острове и их не нужно было бесплатно отправлять в Индию.

Положение таких индийцев на Маврикии было не лучше, чем рабов. Их перевозили на открытых палубах под палящим солнцем; у плантаторов они жили в тех же бараках, что и рабы.

Следующая партия иммигрантов была доставлена в 1834 году, и в последующие 5 лет на остров перевезли из Индии 25 458 человек. По прибытии очередную партию помещали в специальный распределитель, где после изнурительного плавания под палящим солнцем люди 2–3 дня приходили в себя. Затем плантаторы или приказчики нанимали их на работу в свои поместья.

О том, как осуществлялось переселение, рассказал Баньон в своей книге «Креолы и кули», изданной в 1858 году. Автор сообщает о фактическом уничтожении большой группы кули на островах Флат и Габриэль. В январе корабли «Хайдери» и «Фютт Мубарра» появились в Порт-Луи с грузом кули на борту. На судах не было других заболеваний, кроме нескольких случаев расстройства желудка, но слухов об этом было достаточно, чтобы Порт-Луи выразил обычные симптомы начинающегося сумасшествия. Власти приказали высадить кули на два близлежащих острова. На судах было 656 человек, измученных жарой, морской болезнью и трудным переходом. Всех выбросили на острова, где негде даже было укрыться от солнца… Запас пищи иссяк, вода отдавала зловонием, а жара была такой, что даже местные жители с трудом переносили ее… 200 человек погибло на камнях.