Петр Якеш - К вулканам Тихого океана

Мы договорились, что несколько дней не будем приставать к берегу на ночлег и возвращаться в Эсаала, чтобы рано утром сразу приступать к оставленной вечером работе. Бросая якорь в закрытых бухтах, мы тем самым экономили бы время на, длинных, ненужных переходах. Шхуна нам служила базой, с которой мы совершали выходы за образцами. Собирали мы их главным образом у прибрежных скал. Небольшой катер с сильным мотором, который был прислан вместе со шхуной, легко обходил коралловые рифы и мелководье у берегов. Нередко нам приходилось выключать мотор, чтобы уменьшить осадку катера и не повредить днище, часть пути мы проходили на веслах, а иногда переносили его через коралловые рифы на руках.

Мы обошли часть острова Фергессон и договорились, что переночуем на его северной стороне. Инос на вопрос, знает ли он место, где можно стать на якорь, ткнул пальцем в карту. Через час мы уже были в середине прекрасно расположенной бухты, надежно защищенные от волн. Прозрачно-чистая вода вокруг вилкообразного кораллового рифа была для нас наградой за день напряженного труда.

Шхуна остановилась в каких-нибудь ста метрах от берега, казавшегося совершенно неприступным. Скалы спускались к самому морю. Местность выглядела необитаемой.

Капитан привязал к канату якорь и бросил его в море. Дно каменистое, хорошо видны коричневатые пористые кораллы. Капитан проверил, держит ли якорь. Не держит. Вытащил канат без якоря. Наверное, он его плохо привязал. Грэг, помощник капитана, без слов принес запасной якорь, и попытка была повторена. На этот раз якорь закрепился на дне. Наше суденышко довольно далеко от берега, и на палубе нет комаров. Пробуем ловить рыбу — безуспешно. Вечером выпиваем все пиво, чтобы не прокисло: холодильник не работает. Спокойно засыпаем.

Утром, едва открыв глаза, чувствую, что-то случилось. Посмотрев на берег и на воду, прихожу в ужас: шхуна отошла метров на триста от того места, где был брошен якорь, и ее несет прямо на коралловый риф, который торчит над водой. В нескольких метрах от борта в воде виден еще один риф. Жду, когда заскрежещет дно об этот риф, и уже представляю, как вода заливает палубу. Моментально бужу всех, а сам стараюсь повернуть шхуну хоть на пару метров в сторону от коралловых рифов. Все кончается хорошо, стараниями капитана мы минуем опасное место, за шхуной волочится канат без якоря, который, по-видимому, оторвался.

Много времени спустя, уже дома, мы получили письмо с острова Тробриан от Яна Смита. «Дорогие Лида и Петр, — писал он, — вряд ли вы удивитесь, когда узнаете, что нам все-таки удалось устроить кораблекрушение. „Нэнси E“ на полном ходу налетела на песчаную отмель возле острова Лазанс. На наше счастье, был отлив и небольшие волны, поэтому судно не перевернуло. Мы подождали несколько часов, пока начался прилив, который и снес нас с мели. „Кап оф ти“ немножко нервничал, а я жалел, что вас нет с нами. Джек был в панике. А Инос (которого капитан до сих пор не простил и который здесь впервые, а потому нам совершенно бесполезен), как всегда, молчал. Уже давно было нужно нанять другого лоцмана, но капитан стоит на своем: „Я готов ко всем неожиданностям, у меня есть хороший спасательный жилет“».

После того как нас сорвало с якоря, меняем план. Придется каждый вечер возвращаться на ночлег, но мы надеемся, что это не помешает справиться с нашей задачей: изучить острова Фергессон и Гуденаф. К островам Амфлет вернемся через несколько дней, чтобы изучить здесь типы горных пород. Первым местом для стоянки мы выбираем Мад-Бэй на восточной оконечности острова Гуденаф. Оттуда недалеко до небольшого, еще недавно действующего вулкана Вагипу, окруженного коралловыми рифами, и до острова Томагабун, где мы хотим собрать образцы эклогита [26] Эклогит — массивная, реже сланцеватая метаморфическая горная порода. и где есть пристань, школа, питьевая вода (значит, мы там сможем принять настоящий, не соленый душ).

Мы пристали к Мад-Бэй — имя свое (Грязная) она вовсе не заслуживает, потому что вода в ней прозрачная. Весь причал был заполнен детьми. Нас пришла приветствовать школа. Многие на маленьком молу не поместились и прыгали на пристани, шаткой бревенчатой конструкции. Школу содержит протестантская миссия, есть здесь и интернат — крыша и несколько циновок на полу, служащих постелями.

Дети самого разного возраста. Старших интересует шхуна, и они прямо с мола прыгают на палубу и заглядывают в каюту. Младших интересует Петя. Самый младший среди ребят, примерно того же возраста, что и Петя, хорошо говорит по-английски. А Петя, видя, что он в центре внимания, притворяется, будто ничего не замечает.

— Эй, парень, как тебя зовут?

— Петя.

— А сколько тебе лет?

— Семь.

— Ты умеешь считать?

— Разве не понятно, что умею?

— А в школу ходишь?

— Должен.

— А почему ты не в школе?

— У меня каникулы, я с папой и с мамой плаваю на шхуне.

— А читать умеешь?

— Немножко.

Скоро мы перестали слушать вопросы, которые сыпались на Петину голову. Вся группа сидит на молу, посередине Петя, рядом с ним его верный телохранитель Джек.

— А ты моешься? Сколько раз в день?

— А ты чистишь зубы?

Поскольку Петя считает это само собой разумеющимся, в его ответах начинает звучать раздражение.

— А в церковь ходишь?

Тут приходит время вмешаться нам. Дети учатся в протестантской школе, и через полчаса миссионеры узнают от детей обо всем, что мы тут сказали. Было бы неразумно, если бы с первых же шагов между нами и представителями миссии возникло недоразумение. Но, к счастью, ребята, не дождавшись ответа, уже кричат, чтобы Петя спел. Сначала он стесняется, а потом поет с таким воодушевлением и так громко, что приходится сделать ему замечание.

Дни в Мад-Бэй и в ближайшей деревеньке Болу-Болу бегут быстро. Сбор образцов сопровождается многими неожиданностями. Мы находим несколько лавовых потоков в таких местах, где меньше всего ожидали их встретить. А к югу от Болу-Болу обнаруживаем небольшой вулканический центр — бывший вулкан.

Здесь благодаря Грэгу, который научил нас разным рыбацким трюкам, мы удачно половили рыбу. Кроме такой мелочи, как тунцы и макрель, мы поймали и коралловую форель, самый высший деликатес. Именно это побудило Грэга и капитана взяться за ремонт холодильника. Если бы им удалось привезти коралловую форель в Австралию, они могли бы заработать не меньше тысячи долларов.

Коралловая форель ловится на блесну. Ее редко встретишь в открытом море, как, например, тунца, макрель или баракуду, она держится возле коралловых рифов, выполняя там роль санитара.

Ловля этой форели — дело опасное. Приходится все время держаться возле рифов, а глубина там местами меньше метра. Чуть резче повернул или остановил лодку, и блесна безвозвратно потеряна, а из днища хлещет вода.