Луи Буссенар - Приключения маленького горбуна

— Мои милые… Ангелочки мои…

Прошел час. Кровь уже больше не сочилась из раны. Теперь надо было подождать некоторое время, чтобы узнать, сколько яда попало в организм и выживет ли человек. Маленькие спасатели сделали все что могли и вернулись к трупу матери. Снова на глазах сирот появились слезы. На лице умершей сидели мухи. Дети прогнали их и покрыли тело женщины листьями и цветами. Когда траурная процедура, занявшая несколько часов, была закончена, брат и сестра присели немного отдохнуть. Стоны, услышанные сквозь шум листвы, заставили их подняться и побежать к тому месту, где в тени банана они оставили бродягу. Казалось, тот лежал без сознания. Дыхание то и дело прерывалось, на губах появилась пена. Неужели их старания были напрасны и силач умрет, а они вновь останутся одни посреди джунглей? [14] Джунгли — здесь: тропические леса, малопроходимые, болотистые, изобилующие пресмыкающимися, животными и насекомыми. До XX века в джунглях водилось много слонов, буйволов, тигров, но в результате хищнической охоты они почти полностью истреблены.

Похороны. — Топкая саванна. — «Прощай!» — «В дорогу!» — Капустная пальма. — Воспоминание о Людоеде. — Последний этап. — «Сдаюсь!» — Суд. — Отец и дети. — Смертный приговор.

Кризис длился минут пять. Долгие мгновения дети стояли около незнакомца и ждали. Тот лежал неподвижно, затем зашевелился, и страшная рвота сотрясла его тело.

Вскоре силачу стало легче: на лбу выступили капельки пота, на лице появился румянец. Постепенно приходя в сознание, он вспомнил все, узнал маленького горбуна и его сестру и прошептал:

— Малыши, кажется, я спасен… С вашей помощью! Чувствую, опасность миновала, только я мокрый, как курица, и очень хочу пить!

Элиза сбегала к ручью и принесла воды, а Гектор в это время приподнял голову больного. Девочка поднесла кружку ко рту грубияна, ласково приговаривая:

— Попейте, господин, вам станет легче! — Ее нежный голос показался ему мелодичной бенгальской песней [15] Бенгальская песня — фольклор народностей, живущих на Бенгальской равнине и берегах одноименного залива (восточная часть Индии). .

— Мой маленький ангел, пара глотков — и я буду на ногах! Вы вернули мне жизнь!

— Тем лучше, — уверенно произнес маленький горбун.

— Да, мой отважный спаситель. Тем лучше для меня и тем более для вас. Ведь вы остались одни, и, похоже, вам придется нелегко. Я помогу вам, отныне я — ваш должник на всю жизнь, не так ли?

— Так, господин.

— Не называйте меня господином, это слишком благородно. Зовите просто Татуэ. Это единственное имя, под которым меня здесь знают. Договорились?

— Да, господин… то есть Татуэ.

— Ну вот и ладненько! Теперь я в вашем распоряжении. Хотите, буду вашей игрушкой или сторожевым псом? Вообще-то я не очень хороший человек, но теперь просто не узнаю́ себя. Уж я постараюсь отплатить за добро добром, вот увидите. Вы больше не боитесь меня?

— Нет, Татуэ, — ответила девочка.

— Принимаете меня в свою компанию?

— Да, будем друзьями! — добавил маленький горбун.

— Отличная мысль, ребята! Мне нравится, что вы говорите мне ты, как своему, как равному. Дайте мне руки.

Дети протянули незнакомцу маленькие хрупкие руки. Он взял их так бережно, как будто это были крылья бабочки, поднес к губам и произнес:

— Сказано — сделано! Через час-другой я буду совсем здоров. А потом — вперед!

Как все примитивные и властные натуры, странный незнакомец обладал противоречивым характером. Эгоистичный, грубый, беспринципный, он был способен совершить преступление в порыве гнева, но в то же время вдруг возникшее чувство благодарности в одночасье изменило его поведение. Нежность к двум замечательным маленьким созданиям переполнила сердце Татуэ. Еще совсем недавно из-за ненависти к их отцу он хотел бросить детей на произвол судьбы. А ведь они спасли ему жизнь!

Видно, душа Татуэ еще не окончательно зачерствела. Сколько таких беглых каторжников поступили бы на его месте совсем иначе, чуть миновала беда!

Бродяге казалось, что он давно знает Гектора и Элизу, знал их всегда и имеет право опекать их, делиться своим опытом.

Татуэ с трудом поднялся на ноги, постоял немного, думая о том, что надо похоронить бедную женщину. Хватит плакать детишкам, нужно смириться с тем, что для нее трудный путь уже закончен. Но как вырыть могилу? Кроме сабли, не было ничего подходящего. В этих местах почва оказалась твердой и кусты росли прямо на камнях. Мужчина задумался. Вдруг его осенило. Надо сказать, что люди, привыкшие к постоянной борьбе с окружающим миром, всегда изобретательны. Татуэ вспомнил, что неподалеку находилась топкая саванна, покрытая густой зеленой травой. Все, что случайно попадало на яркий ковер, тут же поглощалось трясиной. Вот туда они и отнесут останки несчастной.

Силач незамедлительно приступил к делу. Он срубил длинную пальмовую ветвь и сделал из нее прочный саркофаг [16] Саркофаг — массивная, обычно каменная гробница; здесь: обычное вместилище для тела мертвого человека, изготовленное из подручного материала. , в который положил тело умершей. Затем прикрепил к нему несколько цветов страстоцвета, того самого, с которого утром упала черная змейка.

Брат и сестра стояли обнявшись и плакали.

— Ребята, пойдемте со мной! — произнес незнакомец, стараясь смягчить свой грубый голос. Он поднял примитивный индийский гроб и понес его к топкой саванне. Дети, взявшись за руки, последовали за ним. Вскоре они дошли до края болота и остановились. Татуэ осторожно положил тело на зеленый ковер, и оно тотчас стало медленно погружаться в трясину. Все трое опустились на колени. Бродяга старался вспомнить слова старой молитвы, но не смог и, тяжело вздохнув, произнес: — Мир праху твоему, бедная женщина! Клянусь, пока я жив, буду оберегать детей.

Пальмовый саркофаг скрылся из виду. На поверхности остались лишь лазурные цветы страстоцвета.

— Прощай, мамочка! — произнес маленький горбун.

— Прощай, моя любимая мамуля! — повторила девочка.

Прошло несколько секунд, и цветы исчезли. Дети и Татуэ молча поднялись, постояли немного и, опустив головы, медленно пошли по дороге.

Минуло примерно полчаса. Все трое почувствовали смертельную усталость, но продолжали идти. Едва переставляя ноги, Татуэ сказал:

— Может быть, нам передохнуть?

— Нет, — твердо ответил маленький горбун. — Мама говорила, что нам нельзя терять ни минуты. Мы должны слушаться ее.

— Всего лишь пять минут, — взмолился силач. — Пора пообедать. У вас есть продукты?

— Четыре лепешки, — ответила Элиза. — Тебе я дам две, так как большим надо много есть, а нам останется по одной.