Николай Алексеев - Зимовка на «Торосе»

— Есть, так и решим. Только вы уж не отказывайтесь навещать нас почаще. Скажу откровенно, неприветливо здесь как-то быть в положении «робинзонов» с месячным запасом продовольствия. Сегодня услышали ваши гудки, так чуть в пляску не ударились.

— Это вам с непривычки показалось, а в общем архипелаг замечательное место. Вот подождите, туман рассеется, такие красоты откроются, что и уезжать не захотите.

Ободренный В. В. Орлов уехал на берег, а «Торос» пошел на юг по тому самому проливу, который промерил Виктор Александрович зимой со льда. Льда здесь было гораздо меньше. Скоро мы вышли в Таймырский пролив, и, следуя по нему, дошли до предельно малых глубин, милях в двух от мыса Лагерного. Где-то здесь должен был находиться топографический отряд Н. С. Юдова. Спущенная на воду шлюпка доставила на берег смену рабочего состава для отряда. Было часов пять утра. «Торос» периодически подавал гудки, но нигде на берегу не было видно ни души.

Весенние маршруты топографов.

— Ну, что же, надо итти вдоль берега к мысу Лагерному. Там у них разбита палатка и, если отряд уже перешел, очевидно найдем записку с указанием места, где их надо искать.

Четырехвесельная шлюпка с огромным трудом преодолевала стремительное встречное течение, идущее через узость пролива. На том самом месте, где раньше стояла палатка, около нее, чуть дымились остатки костра. Шлюпка с разгона врезалась в прибрежный песок.

Велико было удивление крепко спящих гидрографов, когда я появился в их «спальне».

— Николай Николаевич! Вы какими судьбами?

— Самыми простыми — на «Торосе».

— Ну, на «Торосе» еще не скоро придется ходить. Нет, серьезно, как вы добрались?

— Да уверяю вас, что на судне. Доставил вам смену рабочих, а гидрологов заберу к себе.

Топографы окончательно растерялись. Сергей Александрович выскочил из палатки и, увидев новых рабочих, чуть не принялся щипать себя за нос, чтобы убедиться, что все было не сон.

— Николай Николаевич, мы кончили работу часа 4—5 тому назад. Весь пролив был забит льдом, да и не очищался он ни разу — просто всторосило лед и все. А сейчас — смотрите — чистая вода, шлюпка. Ну и номер! А «Торос» где?

— Стоит за мыском в двух милях отсюда и ждет вас к горячему завтраку.

— Здорово! Петро, сматывай монатки — летнюю гидрологию начнем! — засуетился вконец обрадованный гидрохимик.

Лагерь был свернут в один миг. Надо, впрочем, сказать откровенно, что и груза было не ахти как много. Палатка, четыре спальных мешка, инструменты и совсем немножко банок с мясными консервами. Отряд уже давно питался совсем скромно, чтобы не сказаться в критическом положении в отношении продовольствия.

— Ну рассказывайте, что сделали за это время, — спросил я Н. С. Юдова, когда мы сидели в шлюпке.

— Что тут было — потеха, право! Начали мы съемку с самых восточных окраин нашего района. Местность — ни под какую нашу категорию не подведешь. Залив на заливе. Островок — смотреть не на что по площади, а пока его всю береговую полосу обойдешь — десятки линейных километров получаются. Ну вот, жмем мы со съемкой, вдруг видим — лед взломало и ну уносить из пролива. А у нас на островке продовольствия не больше чем на два дня оставалось — все остальные базы на противоположном берегу пролива. Подхватили инструменты, что успели из снаряжения, и на льдину. И смех, и грех, право! Льдина прочная, плавать хорошо, да только несет ее, чорта, не поперек, а вдоль пролива. Управлять нечем, только рейками и подгребали. Долго плавали, ну все же перебрались. Сейчас вы нас туда и высаживайте, — остров-то мы снимать не кончили. Ну вот, перебрались на другой берег, думали, что это тоже остров: ведь Виктор Александрович зимой с промером прошел по проливу, отделявшему его от Таймыра. Мы помнили только, что глубина этого пролива была полметра в самой узкой части — значит беспокоиться нечего: кончится продовольствие — перейдем пролив вброд и на Таймыр, а там три завезенных вами базы. Продолжаем снимать, а пролива-то так и не нашли. Оказывается, что наш «остров» соединен крошечным песчаным перешейком с Таймыром и по середине перешейка лужа; в ней-то Виктор Александрович зимой случайно и измерил глубину в полметра. Эх, и поиздевался я над Петром Петровичем, — он-то ведь тоже был в промерной группе, сам и глубину мерил. Вот так и шли мы со съемкой до вчерашнего дня. Работать больше приходится по ночам — днем туман стоит.

На планшете Н. С. Юдова вместо одного острова Таймыр был выведен целый лабиринт. Работа была проведена огромная. В тот же день топографический отряд с новым рабочим составом был высажен на мыс Песцовый нового, отсеченного от Таймыра острова, который по единодушному желанию всех «торосовцев» был назван островом Пилота Махоткина.

«Торос» направил свой путь к устью реки Таймыр, где разгружался пароход «Русанов». Таймырский залив в большей части своей площади оказался чистым от льда. Никто из нас не ожидал, что в текущем году эта вода оказалась и первым и последним более или менее значительным пространством, по которому «Торос» мог итти без непрерывных боев со льдом.

Приемка нефти с «Русанова» заняла часов семь, после чего мы вновь перебросили отряд Н. С. Юдова с острова Пилота Махоткина на материк. Топографам надо было еще крепко поработать дней 10—15. Погоды стояли совсем не утешительные. То густой туман, то ветер со снегом. Температура воздуха выше 0° не поднималась. Сведения о распределении льдов были какие-то неопределенные. С одной стороны, суда в рекордно ранний срок прошли пролив Вилькицкого, с другой — с востока и с запада неслись тревожные телеграммы о том, что отдельные корабли бессильны выбраться из дрейфующих льдов. Ледоколы молчали…

— Ну, Виктор Александрович, теперь во всю силу на запад к отряду Цыганюка! По пути заглянем к Орлову и, не задерживаясь, дальше.

Переход был совершен с «боем». «Торос» выходил победителем, но нельзя сказать, чтобы дело обходилось без ран. Ледовая обшивка получила уже не царапины, а глубокие ямы, вырезанные льдом. Нижняя скоба оковки форштевня тронулась с места и повисла как стремя.

Михаила Ивановича мы нашли на входном мысу в залив Бирули Весь район был заснят, и отряд дней пять уже гостил в Бируле. Здесь тоже не обошлось без приключений.

Во время съемки залива Волчьего ледяной покров неожиданно взломало, и отряд оказался отрезанным от теодолита, оставленного на противоположном берегу залива. Дойти до инструмента по берегу — значило потерять двое суток, а отряду предстояло еще пройти со съемкой около сотни километров, имея запас продовольствия на пять суток. Михаил Иванович решил оставить теодолит на месте и взять его, когда придет «Торос». Отряд продолжал съемку; кончив работу, он счел неудобным оставаться на иждивении геологов в заливе Бирули. Решили по льду добраться до корабля. Путешествие прошло благополучно, но в бухте Ледяной топографы увидели только канал, проделанный во льду «Торосом»; само судно уже находилось в это время у острова Пилота Алексеева. Отряд, не имея связи, не знал, что «Торос» вышел из бухты, начав навигацию 1937 года.