Евгений Спангенберг - Заповедными тропами

После многих безрезультатных выходов в тайгу наконец цель достигнута, след семьи тигров найден, и звероловы приступают к делу. Надо разбить выводок, возможно дальше отогнать тигрицу от ее детенышей. И молчаливая тайга наполняется чуждыми ей звуками. Злобно лают собаки, перекликаются люди, гремят ружейные выстрелы. Потревоженная тигрица вначале пытается увести тигрят в глубину тайги, но те отстают, прячутся в зарослях, и наконец мать вынуждена покинуть свое потомство. С этого момента и начинается настоящая охота. Собаки спущены на след молодого тигра. С лаем и завыванием они бросаются за зверем. Тигр редко идет по прямой линии. Слыша за собой погоню, он ищет, где бы укрыться, мечется из стороны в сторону. Собачий лай, перемещающийся вначале, наконец доносится из одного и того же места. Туда и спешат звероловы. Мало надеясь на быстроту своих ног, тигр забивается в чащу, под сваленное бурей дерево, и готов защищаться.

Собаки со злобным лаем то теснят зверя, то, умолкая на мгновенье, рассыпаются в стороны. Это раздраженный зверь кинулся на ближайшего противника, пытаясь смять его своими могучими лапами. Пользуясь царящей в лесу суматохой, к месту приближаются звероловы. Один из них, наиболее опытный, вооружившись крепкой и тяжелой палкой, спокойно идет к зарослям, откуда доносится злобное рычание зверя. Подбодряемые человеком собаки подступают все ближе и ближе. Остальные охотники, отбросив ружья в сторону, несколько отставая, следуют за первым. Загнанный в тупик тигр теряет терпение, бросается за человеком и валит его на землю. Но как странно ведет себя после этого хищник. Он испуган, растерян, глаза блуждают по сторонам, и он никогда не пускает в ход ни своих зубов, ни когтей. Пользуясь этим замешательством, охотники наваливаются на зверя, палкой прижимают его шею к земле, связывают ему лапы. Тигр пойман. Веревками его привязывают к наскоро сооруженным саням и везут в селение. Трудно поверить всему этому, но ныне известно, что это не сказка, не выдумка.

— Коля, а старого тигра так поймать можно? — спрашиваю я мальчика.

— Ой, нет, дядя, старого нельзя: он или уйдет далеко, или, если его прижмут крепко, сразу задерет человека.

— А знаешь, Коля, я, кажется, твоего старшего брата знаю. Он как-то меня вверх по Иману в лодке вез и тоже о тиграх рассказывал — широкоплечий такой.

— Он и есть. Летом он товар из Картуна в Санчихезу в кооперацию возит, — ответил Колька.

— А зимой тигров руками ловит? — улыбнувшись, добавил я.

— Ага, ловит, — кивнул головой мальчик.

— А ведь, кажется, сейчас очень поздно, — спохватился я.

Мы вышли на крыльцо. Дождь прекратился. В темноте ночи в воздухе то и дело вспыхивали и потухали огоньки. Это летали маленькие жучки, во множестве населяющие Уссурийский край. Во время полета через короткие промежутки они то загораются ярким фосфорическим светом, то потухают.

На следующее утро я проснулся поздно и, открыв глаза, тотчас зажмурился. Комната была залита ярким солнечным светом. Я оделся и вышел во двор. Умытая дождями природа блестела свежестью, воздух был как-то особенно душист и прозрачен. Я решил, не откладывая, ехать в Вербовку. Наскоро позавтракав, перенес вещи и с помощью ребят разместил их в лодке. В передней ее части помещалась сплетенная из лозы клетка с живыми птицами. Я столкнул лодку и взял в руки весло.

Прощай, гостеприимный остров Пещерный!

На берегу, босоногие и загорелые, в светлых ситцевых рубахах, стояли ребята и следили за удалявшейся лодкой.

— Дядя, приезжай к нам еще! — закричали они.

— Приеду, обязательно приеду! — отозвался я.

Быстрое течение вскоре вынесло меня из узкой, закрытой лесом протоки на широкий простор основного русла. Спустя полчаса я миновал большое селение Картун и, обогнув подступающую к реке сопку, быстро заскользил вниз по течению.

К вечеру того же дня мы с Гаудо благополучно добрались до Вербовки и, удобно устроившись в доме одного охотника, вновь занялись своим делом.

Природа в низовьях реки несколько иная. Лиственные леса покрывают многочисленные острова, но среди них нет хвойных деревьев. Лесистые сопки отодвинуты далеко в стороны, и чтобы добраться до них, нужно пересечь поля, болотистые луга и перелески. Постоянно экскурсируя, я собрал в окрестностях Вербовки большую коллекцию птиц. Многие редкие экземпляры попали мне в руки только благодаря собаке.

Как-то пес выгнал из травы неизвестную мне птицу вроде перепелки. Погорячившись, я выстрелил и промахнулся. Птица исчезла в густых зарослях. Но настойчивый Гаудик вновь нашел ее и заставил взлететь. Я выстрелил вторично, но и на этот раз только поранил птицу. Пролетев метров сто, она свалилась в густую траву.

Спешно пошел я в замеченном направлении, но как только вступил в высокие травяные заросли, сразу потерял ориентировку. Где тут найти птицу, когда сам не знаешь, куда идешь. Видишь лишь верхушки высоких стеблей да голубое небо.

День жаркий, в траве духота несносная. Однако надо искать. Мне казалось, что раненая птица обязательно окажется редкостью. Искали мы с Гаудиком, искали и так замучились, что сил больше не было продолжать поиски. Тогда мы вышли к реке, я выкупал Гаудика, сам выкупался, отдохнули оба. После передышки взял я Гаудика на руки, донес его до места, где упала незнакомка, и пустил в траву.

— Ну, чернолобый, найди мне птицу, век тебе этого не забуду!

Через несколько времени слышу в зарослях призывный собачий лай.

— Гаудинька, где ты?

Пес отвечает лаем, и по звуку я могу судить, что собака не сходит с места. Пошел я на голос, раздвигаю траву, смотрю — сидит Гаудик, а рядом лежит мертвая птица — трехперстка. Редкая это птица у нас. Проникает она в нашу страну с юга и только в восточные части. Распространение трехперстки до сих пор плохо выяснено. Мне удалось установить, что Иман — наиболее северная точка гнездования этой птицы в Уссурийском крае. Интересна трехперстка и в другом отношении.

У многих пернатых самка высиживает яйца и ухаживает за своим потомством, а самец в этом деле не принимает никакого участия. Например, у уток селезень окрашен ярко, а самка, напротив, скромно: ей полезно иметь такую окраску, чтобы при высиживании скрыть гнездо, сохранить яйца.

Иначе обстоит дело у трехперстки. Оперение самцов окрашено у этого вида несколько скромней, чем оперение самок. Как только самка отложит яйца, она уходит от гнезда и не заботится о своем потомстве. Самец высидит яйца и сам выводит своих цыплят. Такая разница между самцом и самкой называется обратным половым диморфизмом.