Альфред Шклярский - Томек в стране кенгуру

– В конце концов, я могу и не входить с вами в скрэб, но раз взрослые выйдут на поиски, то я, пожалуй, пригожусь на ферме.

– Возможно ты прав, – признал Вильмовский. – Но обещай мне, что не сделаешь глупости. У нас и так довольно будет хлопот с поисками маленькой Салли.

– Ах, я конечно, не сделаю никакой глупости, – неохотно пробурчал Томек, потому что не любил, когда с него брали такие обещания.

Вильмовский оставил двух матросов на страже лагеря, а остальные члены экспедиции уселись на лошадей и поехали на ферму Алланов. Они застали там Смугу, Тони и около двадцати человек, соседей Алланов. Разработав план совместных поисков, они на рассвете, построившись длинной цепью, стали прочесывать чащу скрэба.

Томек остался на ферме с хлопотавшей на кухне над приготовлением обеда для отзывчивых соседей матерью несчастной девочки. Хозяйка фермы была измучена, взволнована и находилась в отчаянии от пропажи дочери. Томек держался тихо; сидение без дела ему наскучило и он вышел на крыльцо. Уселся на скамью, стоявшую под раскидистым деревом.

Голоса мужчин, принявших участие в поисках, уже давно стихли в чаще скрэба. Время тянулось медленно. Томек стал думать о заблудившейся Салли. Вскоре его внимание привлекли попугаи, галдеж которых доносился из ближайшей рощи. Они свободно перелетали с ветки на ветку, блестя разноцветными перышками. Томек с любопытством смотрел на красочных птиц, летавших среди зелени листвы. Он с неудовольствием думал об обещании данном отцу. Большие и маленькие попугаи были так веселы, так красивы, что Томеку хотелось увидеть их с близкого расстояния, не нарушая, конечно, данного слова. Оглядываясь вокруг, он совершенно неожиданно увидел у стены одного из зданий собачью будку и молодую собаку лежавшую перед ней, которая упорно смотрела на него.

«Он очень похож на динго, пойманного нами», – подумал Томек.

Мальчик и собака некоторое время наблюдали друг за другом. Собака поднялась на все четыре лапы и дружески помахала хвостом. Это подсказало Томеку интересную идею. Ведь они могли бы вместе с собакой погулять по опушке рощи. Он хорошенько рассмотрел бы смешных попугайчиков и не заблудился бы, ведь собака легко найдет дорогу назад. Он побежал в дом, чтобы спросить разрешения у хозяйки. Остановился в нерешительности, увидев, что озабоченная и измученная после бессонной ночи женщина заснула, сидя в кресле.

«Не могу же я теперь ее будить, – подумал Томек. – Она очень измучена. Ничего плохого не случится, если я погуляю с собакой около дома. Ведь мне хватит нескольких минут, чтобы хорошенько разглядеть попугайчиков».

Томек не стал долго думать. Он взял свой штуцер и выбежал на двор. Пес встретил его, как хорошего знакомого, дружески помахивая хвостом. Томек отвязал пса. Оба они весело побежали к роще.

Как только они очутились на опушке буша, Томек сразу же забыл об обещании, данном отцу. Пестрые смешные птицы полностью завоевали его внимание.

Сначала ему очень понравились волнистые попугайчики [53], пару которых он видел в Варшаве у Юрека Тымовского. Несомненно, на воле эти птицы обладали еще большим изяществом чем те, в клетке. Стая попугайчиков состояла из нескольких десятков голов. Они ничуть не боялись мальчика. Повернув набок ярко-желтые головки, они смотрели выпуклыми глазенками, трепетали голубовато-зелеными крылышками и гордо растопыривали свои зеленовато-желтые перышки, окутывавшие их словно плащом. Томек протянул к ним руки, желая поймать, но попугайчики легко перепрыгнули на соседнюю веточку, умильно красуясь. Томек очень жалел, что не захватил с собой проса, конопли или сахара, столь любимых птичками Юрека!

«Если бы я взял приманку, наверное поймал бы теперь одного или даже двух попугайчиков, – жалел Томек. – Вот была бы прекрасная память об этой экспедиции. Потом я подарил бы их зоологическому саду в Варшаве, после того как его организует Бентли».

Красивые птички все еще манили его. Раз ему удалось дотронуться рукой до мягких перьев одной из них. Правда, птичка ловко увернулась, но Томек обрадовался, надеясь, что он не вернется домой с пустыми руками. Со всей страстью Томек стал гоняться за птицами. Во время погони он углубился в чащу леса. Вскоре он заметил другие виды попугаев. На каучуковом дереве попугай размером с голубя и сосал нектар из цветка. Это был красный лори [54]. Зеленые и красные перья его блестели на солнце, когда он ловко лазил по ветке от цветка к цветку. Иногда лори быстро, как стрела, перелетал на другие деревья, усыпанные красивыми цветами. Гоняясь за ним, Томек заметил несколько пестрых лори [55]с голубыми головками, таким же ожерельем, зеленой спиной и красной, как киноварь, грудью. Попугаи верещали, словно смеялись над напрасными усилиями Томека.

– Ах, глупец, ты думал, что поймаешь попугая, – громко сказал себе Томек, злясь, что ему не удается охота.

«Ах, глупец, ты думал, что поймаешь попугая!» – услышал он чей-то голос, раздавшийся сзади.

Томек покраснел, как мальчик, пойманный на глупой шалости. Значит кто-то подсмотрел его погоню за попугаями и теперь смеется над ним. Пристыженный Томек оглянулся, но никого не увидел. До крайности удивленный, он начал заглядывать за редкие в этом месте кусты, за стволы деревьев, но шутника не нашел. Кроме того, собака которую он привязал к ветке, чтобы освободить руки, стояла спокойно, наблюдая за ним.

– Мне, пожалуй, послышалось, – пробормотал он. Как вдруг, над его головой снова раздались слова: «Ах, глупец, ты думал, что поймаешь попугая!»

Томек взглянул вверх. На высоте не больше метра над ним сидел великолепный какаду [56]. Наклонив головку он смешно опускал и поднимал большой венец на голове.

– А это что за чудеса? – воскликнул изумленный Томек.

«Ах, глупец, ты думал, что поймаешь попугая?» – ответил какаду и сразу же добавил: «А это что за чудеса?»

Томек, в восторге от своего открытия, прямо-таки присел до земли. Он глядел на красноголового какаду, который, в свою очередь, присматривался к нему. Какаду тряхнул чубом и опять закричал:

«А это что за чудеса?»

– Какая же ты красивая и умная! – отозвался Томек, не веря что он в самом деле видит говорящую птицу.

«Какая же ты красивая и умная» – повторил какаду.

Томек забыл обо всем на свете. У него было только одно желание: поймать говорящую птицу! Он осторожно влез на дерево, но какаду в последний момент перелетел на соседнее, с иронией говоря: «Ах, глупец, ты думал, что поймаешь попугая!»

Томек гонялся за птицей от одного дерева к другому. Он вспомнил слова старшего Тымовского, который рассказывал, что некоторые попугаи легко обучаются насвистывать легкие мелодии, а другие виды обладают способностью подражать человеческому голосу. Даже боцман Новицкий как-то упоминал о матросе, у которого был говорящий попугай. Томек не жалел трудов, стараясь поймать говорящего какаду. Вот была бы великолепная память об экспедиции!