Майкл Пэйлин - От полюса до полюса

После завтрака мы заходим в Ком Омбо, расположенный в 25 милях от Асуана, чтобы побывать в храме Себека, священного крокодила. Пат уговорили пойти, невзирая на то что она жалуется на «храмовую усталость» и вопреки резкому ветру, то и дело сдувающему соломенную шляпку с ее головы.

Абдул, чей безволосый череп прикрыт белой вязаной шапочкой, оказывается искусным, но устрашающим своей эрудицией гидом. Он так и сыплет фактами, числами, подробностями и пояснениями с видом непререкаемого авторитета и потом прикалывает нас к месту пронзительным взором:

Традиционная нильская фелука

— Вопросы есть?

Узнав за последние тридцать секунд, что лягушка является символом жизни, что храм сей был посвящен не только крокодилу, но и соколу-пустельге, что женщины Древнего Египта рожали детей сидя на корточках и что в процессе мумификации мозг извлекали через ноздри, просто не знаешь, с чего начать.

В 14:15 наш корабль добирается до Асуана, столицы Верхнего Египта, отделенной от Каира 550 милями. Выше Асуана Нил несудоходен и на протяжении нескольких сотен миль ничем не напоминает ту порядочную реку, с которой мы познакомились и которую успели полюбить. Сперва его разделяет своей тушей остров Элефантина, а потом преграждают ряд порогов и две плотины.

Пролежав пять минут под прямыми солнечными лучами, мой термометр показывает 121°F (50°C). Река кажется здесь более загруженной. Быть может потому, что город этот больше Луксора и в нем имеются современные высотки и четырехполосный центр «Корниш Роллс-ройс», или, быть может, сужение реки вокруг островов делает движение более концентрированным. Фелуки под английскими, странным образом записанными именами — Hapey Tripe [22] Имеется в виду Happy Trip, «Счастливый путь». , например, — дрейфуют вокруг в ожидании туристов.

Захоронения эпохи Фатимидов в старом Асуане

Прощаемся с Вахидом и Абдулом, Джеральдом и Пат и отправляемся на розыски нашего отеля «Олд катаракт» («Старый водопад»). Нанимаю один из фиакров, предусмотрительно выстроившихся вдоль Корниша. Моего возницу зовут Шихан, и он очень гордится Эблой, своей черной лошадью, украшенной белыми медными шорами и вышитым на чепраке знаком «руки Фатимы» [23] Оберег от сглаза и порчи. . Шихан говорит, что кризис в Заливе прискорбным образом сказался на его бизнесе:

— Целый год к нам никто не приезжал.

Я спрашиваю, чем он занимался все это время:

— Спал, — отвечает он деловито. — Конь мой спит дома. А я в повозке.

Сегодня вечером в отеле танец живота. Публика почти исключительно состоит из туристических групп, но Романи заверяет меня в том, что танцовщица представляет собой нечто необыкновенное. Она то и дело извлекает из-за столиков очередную жертву и просит станцевать с ней — исключительно для того, чтобы продемонстрировать, что танец живота вовсе не такая штука, которую можно легко исполнить после третьего пива. Одного седовласого джентльмена ситуация сконфузила настолько, что он какое-то время ошеломленный бродит по залу, не в силах сообразить, где его место.

Романи, уже подаривший Найджелу джеллабу на день рождения, спускается на помост, чтобы поговорить с танцовщицей, и бросает взгляд в нашу сторону. Найджел исчезает как хорошо смазанная молния и более не показывается до тех пор, пока не завершается день — день его рождения.

День 60: Асуан

Снаружи моей комнаты в отеле «Олд катаракт» находится широкий деревянный балкон, с него открывается один из самых необычайных видов, которые только можно пожелать себе. Он являет собой смесь мотивов мирских и поэтических. Прямо подо мной располагаются террасы и сады отеля, уставленные стульями, столами и тентами. Под ними, у самого берега сгрудились фелуки, высокие мачты и косые реи которых поднимаются над верхушками пальм. На середине течения высится остров Элефантина. Гладкие гранитные скалы его основания напоминают купающихся слонов, а над ними располагается целая коллекция руин самого разного времени, начиная от отстоящей от нас на четыре тысячи лет Третьей династии, когда остров Элефантина служил центром почитания бога Хнума, который сотворил род людской. За островом лежит пустыня. Низкие, нагие, пыльные холмы, посреди которых виден высокий купол уединенного и беззащитного мавзолея Ага-Хана III, духовного вождя мусульман-исмаилитов, скончавшегося в 1957 г. Говорят, что он страдал от сильного ревматизма, и ему посоветовали полечить свои ноги в песке здешней пустыни. Он приехал в Асуан, погрузил ноги в песок, получил исцеление и распорядился, чтобы его и похоронили здесь.

Часть дня я посвящаю отдыху в фелуке, неторопливо продвигающейся под рукой капитана Пеккри, молодого нубийца. Закусив сигарету зубами, он умело ведет по волнам свое тяжелое однопарусное суденышко. Занятие это как будто бы докучает ему, и он оживает, только когда мы поворачиваем назад к берегу. И вдруг ни с того ни с сего спрашивает меня о том, не хочу ли я вечером побывать на нубийской свадьбе.

— А будет ли там выпивка? — спрашиваю я, зная мусульманские воззрения по этому вопросу.

— Пиво, виски… гашиш, — бодро отвечает Пеккри. И я с некоторой неловкостью говорю, что, возможно, схожу, прекрасно зная, что этого не сделаю. В любом случае он может завтра отсыпаться в своей фелуке, а нам предстоит очень далекий путь.

День 61: Асуан

Мы наконец покидаем Египет. С завтрашнего дня мы на какое-то время перестанем быть туристами и превратимся в путешественников. Завтра мы оставляем позади негу и уют ради общественного парома, отправляющегося в страну, которую мой путеводитель называет «обителью политических беспорядков, экономического хаоса, гражданской войны, засухи, голода, болезней и кризиса…»

Мы отправляемся в путешествие скорее в надежде, чем с уверенностью, поскольку разговаривали с людьми, ждавшими шесть недель переправы в Судан. В последний раз проезжаем мимо Корниша, мимо цветущих акаций, мимо Полицейского гребного клуба, мимо забавного знака «Pedaloos for hire» [24] Прокат велосипедов. . Оставляем город и по гребню впервые во все времена перегородившей Нил плотины, построенной Британией в 1902 г., направляемся дальше.

На фелуке у Асуана

Британская плотина кажется теперь игрушкой рядом с заменившим ее русским монстром, возведенным в трех с половиной милях выше по течению и создавшим озеро Насер, простирающееся более чем на 300 миль, на территорию Судана. Подъезжаем к высотной плотине под паутиной проводов высоковольтных линий, мимо взметающихся к небу памятников сотрудничеству Советов с Египтом, мимо военного снаряжения, предусматриваемого современными требованиями к безопасности — радаров, зенитных пушек, вертолетов, стартовых установок, окопов, бункеров и систем раннего предупреждения.