Майкл Пэйлин - От полюса до полюса

В углу съежился взволнованный и беспомощный обвиняемый, глаза его остекленели, взгляд остановился. На нем коричневая тонкая рубашки и брюки, черные туфли-мокасины и большие наручные часы. Обнаруживает удивительное и тревожное сходство с Нельсоном Манделой [55] Нельсон Мандела (род. в 1918 г.) — первый чернокожий президент ЮАР (1994–1999) — Борец за права человека, узник режима апартеида (1964–1990). Один из создателей Африканского национального конгресса (АНК, с 1944 г.). Лауреат Нобелевской премии мира (1993). — ред. .

Знахарь, доктор Баела, еще молод, родом он из Заира. У него пухлые губы и большие ленивые глаза. На голове его убор из шкурки генетты, на розовой рубашке сзади вышито его имя, на глазах пара защитных очков для сварки. В одной руке его зеркало в виде сердечка с бордюром из раковин, в другой — небольшой горшочек с опущенным в него зеркалом. Его помощники облачены в белые хлопковые одеяния с красными крестами на них. Возможно, все дело в нашей камере, но все держатся неловко и напряженно, как дети перед началом школьного спектакля.

Приспешники Баелы резкими движениями снимают с руки обвиняемого часы, срывают рубашку и наносят на тело несколько отметин. На голову ставят изогнутый рог с привязанными к нему деньгами, трижды обносят вокруг него корзинку с белой тканью внутри. Двое юношей — мальчишки по сути дела — подходят к нему и какими-то грязными бритвенными лезвиями делают надрезы на шее и плечах. Надрезы наливаются кровью. Колдуну задают вопросы, но он только тупо молчит, и тогда порез наносится ему на лоб. В рану втирают некий порошок, отчего этот человек вздрагивает. Обвиняемого удерживают на месте, брюки его закатывают, разрезают кожу на коленях и пальцах ног. Покрытого кровью обвиняемого чем-то натирают и оставляют сидеть в уголке, а Баела со своей шайкой выходит наружу, чтобы дать интервью ВВС.

Я и прописанное мне лекарство на приеме у доктора Баелы в Мпулунгу, Замбия

Под снятыми очками Баелы оказываются красные и слезящиеся глаза, он курит пухлую сигарету и говорит тонким и певучим голосом. Я спрашиваю его о том, докучают ли мне какие-нибудь злые духи, и он через переводчика сообщает мне, что я являюсь обладателем злой тени. Это тень женщины.

Своим удивительным гипнотическим и монотонным голосом Баела спрашивает, не мою ли жену он видит. Я прошу его описать эту женщину. Он отвечает, что она невысокая, чуть полная, каковое определение выводит Элен из числа подозреваемых, но только увеличивает путаницу. Далее доктор Баела утверждает, что в дальнейшем предвидит опасность для моей жизни, а также кражу или пропажу вещей, однако он может дать мне лекарство, которое «изгонит» любое дурное влияние.

Смешно, конечно, даже писать об этом, однако Баела, называющий себя целителем, а не знахарем, имеет в деревне заметный успех, и в окружении пары сотен людей, верящих каждому произнесенному им слову, его слова о тени и лекарстве от нее производят на меня более глубокое впечатление, чем я ожидал. Он прописывает мне кусок коры, извлеченной из чемодана; его надлежит разломать на части, истолочь и обтереться в укромном месте, оставив по щепотке, чтобы поместить в каждую ноздрю.

Вечером у Дениша Джейк и его коллега Пол Мэрфи, сухощавый и жилистый замбиец, родившийся в Англии, готовят нам изумительную трапезу. Вдруг разражается гроза. Я выпиваю, пожалуй, слишком много вина, поскольку после Кении успел соскучиться по нему, и ощущаю необходимость как следует запить переживания этого необычного дня.

Волны дождя хлещут по деревьям, а мы с Полом беседуем о насущных проблемах страны, поскольку в Замбии сегодня день выборов. С его точки зрения, страна в первую очередь нуждается в дисциплине. Либерализм в его западном толковании в Африке неработоспособен. Он приводит в качестве примера Малави, где дела устроены, как ему кажется, должным образом.

К нам подходят Крис и Джин Бигеро. У них крупнейший в Мпулунгу бизнес, предоставляющий 300 рабочих мест местным жителям, — рыбная ловля. Разговор поворачивает на малярию.

— После первого знакомства с ней ты не захочешь второго. Тебе хочется одного — умереть, — говорит Крис.

Дениш соглашается и добавляет, что теперь приступы малярии посещают его примерно четыре раза в году.

К тому времени, когда мне удается попасть в хижину, которую я делю с Бэзилом, былая ясность полностью улетучивается из моей головы. С бесконечной осторожностью открываю дверь, чтобы не разбудить его, роняю фонарик, спотыкаюсь о лекарство доктора Баелы и едва не срываю собственную противокомариную сетку.

День 109: От Мпулунгу до Шивы

Эта ночь победная для Фредерика Чилубы, нового президента Замбии. Из города доносится музыка, у ворот перебрехиваются собаки Дениша, от одного из шатров антиподов доносится непрекращающийся кашель, и наконец начинают голосить петухи.

Увы, мой организм находится на грани коллапса. Не могу сказать, пробивал ли меня когда-либо прежде холодный пот, поэтому онемение рук, озноб и льющиеся с меня потоки холодного пота кажутся мне такими тревожными и даже пугающими. Не об этом ли мы говорили вчера вечером? Не таким ли образом начинается малярия? И что будет с нашим путешествием, если я подхвачу какую-нибудь особенную гадость?

Тревога и смятение переполняют мою душу, до тех пор пока приступ сам собой не проходит. Бэзил приносит мне толстый свитер и принимается копаться в своем внушительном фармакологическом собрании в поисках каких-то таблеток Завтраком мне служат чай, печенье и мед, дополняемые чуть тошнотворным водным раствором и таблетками против обезвоживания организма.

Я оглядываю окружающий нас сад. Сегодня утром все кажется другим — водяной бак; антиподы, вяло пакующие свои вещи, чтобы провести еще один день в дискомфорте; мухи, жужжащие вокруг псов.

Дениш сделал для нас все возможное. В конце концов его дом был построен в расчете на себя самого и горстки случайных путешественников, а не на тридцать пять человек, переночевавших у него прошедшей ночью. Мне жаль прощаться с ним, но я рад тому, что Мпулунгу остается за нашим спинами.

На дорогах заметны свидетельства эйфории, охватившей общество после победы Чилубы над Каундой, похоже, просто обвальной. Мужчины, женщины и дети поднимают руки с соединенными большим и указательным пальцами, приветствием MMD — Движения за многопартийную демократию. Группа крестьян собралась под раскидистым манговым деревом у радиоприемника, чтобы послушать прощальную речь Каунды.

Я вспоминаю сказанные мне на борту Джафетом слова о том, что кто бы ни победил на выборах, «насилия не будет… замбийцы не такие люди». Пол считает это отрицательным качеством. Замбию населяют 8 млн человек, расти на ее земле может все что угодно, но экономика находится в руинах, так как люди слишком беспечны и уступчивы.