Татьяна Лубченкова - Самые знаменитые путешественники России

Проблемы начались почти сразу же: либо поднимется температура, либо заболит горло… Но один раз случай был достаточно серьезный.

Член экипажа африканец Абдулла, итак страдавший от морской болезни, уже несколько дней маялся сильной болью в животе. Юрий Александрович имел все основания предполагать, что это мог быть аппендицит. Но как в таких условиях делать операцию? Конечно, существовал выход: вызвать с берега помощь, но это означало бы конец экспедиции, ибо Тур Хейердал заранее определил условие: со всеми проблемами мы должны справляться сами.

Сенкевич медлил с постановкой окончательного диагноза два дня, а на третий Абдулла выздоровел сам — у него оказалось обычное несварение желудка.

Впрочем, бывали случаи и посмешнее. Здесь мы обратимся к дневнику Юрия Александровича: «Однажды Жорж встал мрачный: «Болит живот, ты вчера обещал слабительное, но не дал». Я извинился, полез в свой ящик, достал пурген. Жорж принял две таблетки сразу.

— Когда подействует?

— Часа через три.

…Прошло три часа, и шесть, и девять…

— Давай сделаем клизму, — предложил я.

— Нет, не могу.

— Почему?!

— Не могу.

— Хорошо, принимай пурген.

— Но он не действует! Это плохое лекарство.

— Это живот у тебя плохой!

Тур и остальные хохочут, мы тоже смеемся, но предпринимать что-то надо, а этот тип не хочет сделать простую, примитивную клизму, и ни черта сейчас его не переубедишь.

На помощь пришел Сантьяго:

— Юрий, я видел у тебя в коробке магнезию, может быть, она поможет?

Я бросился к своей аптечке, достал магнезию и вручил весь пакет Жоржу.

— На, прими две чайные ложки.

— И все? — сказал он скептически. — Я приму три! …Он съел три ложки магнезии и свистал всю ночь и поло-вину следующего дня… Однако он не жаловался.

А клизму я ему все-таки поставил, это уже в другой раз, позже, при сходных обстоятельствах, — он оказался сговорчивее, и мы с ним торжественно уединились на корме, а потом весь вечер Жорж подробно, под общий хохот, отчитывался в своих впечатлениях, представляя в лицах себя, меня и, кажется, клизму тоже».

Как видно из этого отрывка, членам экипажа «Ра», несмотря на серьезность задач, не были чужды юмор и оптимистическое восприятие происходящего. Были у них и свои праздники. Сенкевич вспоминает: «Помню шумные праздники на «Ра-1» — первая тысяча миль, полдороги, просто давайте встряхнемся и не поесть ли русской икорки… Карло готовил особенно вкусный и обильный обед, раскупоривалась бутылка «Кон-Тики» или «Аку-Аку», крепкого, густого, Тур прозвал его «винным супом». Бравурно звучала губная гармоника Нормана, Жорж срывал с меня панаму, швырял ее на ящик и показывал, как мексиканцы пляшут вокруг брошенного наземь сомбреро…»

Книга «В океане «Тигрис» рассказывает о другой международной экспедиции Тура Хейердала. Ее задачей было выяснить, как далеко и долго может плавать в океане камышовая лодка. При постройке лодки в качестве образца были взяты древнешумерские корабли. Команда на «Тигрисе» — интернациональная, ее члены представляют девять стран (Норвегия, СССР, США, Италия, Япония, Мексика, Дания, ФРГ, Ирак).

Во время экспедиции на «Тигрисе» также хватало проблем. Одной из них была безопасность людей, ибо здесь, поскольку лодка не имела весел и мотора, действовал закон «человек за бортом — навсегда за бортом». Сенкевич вспоминает: «Пока мы шли по внутренним водным путям, нам все казалось, что настоящее плавание впереди. Чувствовали себя на пороге, в преддверии и соответственно себя вели. К сожалению, это касалось и соблюдения правил техники безопасности: спасательные жилеты валялись где попало, спасательного круга на мостике не имелось, страховочные фалы никто не носил».

Тогда Тур Хейердал еще раз собрал весь экипаж и подробно обговорил систему страховки. Было предписано всем страховаться фалами, а если кто-то все же упал за борт, то этот кто-то должен был сохранять спокойствие и цепляться за находящийся за кормой буй. Кстати, на «Ра-2» такой буй спас Жоржа Сориала, упавшего за борт, но примечательно, что буй бросили в воду за 10 минут до происшествия.

После плавания Сенкевича на камышовой лодке вышла книга «В океане «Тигрис», куда вошли дневниковые записи Юрия Александровича. В самой книге они делятся на маленькие главы. В одной из них рассказывается, как «Тигрис» однажды ночью чуть было не потерпел аварию, и называется «Страшный сон». Вот небольшой отрывок из нее:

«Эту ночь и эту вахту никогда не забуду. Случилось то, чего мы опасались, чего ждали и надеялись избежать.

Хлестал ливень, ветер усиливался, и мимо нас безостановочно шли суда. Они проходили так близко, что нас обдавало теплом их машин. С них не отвечали на наши сигналы, на стальных палубах ни души, — огромные молчаливые роботы… Их форштевням безразлично, что разрезать — волны так волны, «Тигрис» так «Тигрис».

Два судна проскользнули бок о бок с нами. Возникло третье и четвертое…

Потом, позже, глядя на карту с навигационной обстановкой этого района, я понял, куда мы попали в ту ночь. Два узких коридора, и по ним круглосуточное движение… а мы пешеходы между экспрессами, и ладно еще, что между!

Капитан танкера, на котором мы гостили в Бахрейне, лирически рассказывал, как однажды утром обнаружил на палубе клочья паруса, неизвестно чьего, — словно крылья бабочки на лобовом стекле скоростного автомобиля…

Пять раз в ту ночь мы были на грани катастрофы!..»

Но несмотря на то, что весь мир следил за ходом экспедиции и желал путешественникам успеха, плавание закончилось не слишком удачно.

Когда «Тигрис» бороздил воды Персидского залива и Аравийского моря, Туру Хейердалу и его спутникам дали понять, что путешествие надо бы прекратить, ибо лодку может уничтожить снаряд или ракета. Экспедиция закончилась в городе Джибути, где Хейердал принял решение сжечь «Тигрис». Таким образом экипаж выразил протест против войн и варварства.

Вот что вспоминает Юрий Сенкевич о сожжении «Тигри-са»: «Он горел долго-долго. Горел мостик, где мы сражались с веслами и компасом. Горела хижина, где мы спали. Горела корма. Горел обеденный стол… и завалинка…

Долго держалась мачта непонятно на чем. Она рухнула, когда «Тигрис» начал изнутри светиться…

Понемногу огонь утихал, тьма сгущалась. И к лучшему. Нам всем в эти минуты была нужна темнота».

Еще одно личное достижение Сенкевича — 300 дней в Антарктиде на ледяном куполе в качестве врача, а по совместительству и специального корреспондента журнала «Дружба народов». Рассказ об этом был напечатан в № 7 журнала за 1969 год.

В 1973 году Ю.А. Сенкевича пригласили на Центральное телевидение в качестве ведущего передачи «Клуб путешественников». Отважный путешественник быстро добился того, что передачу полюбили и с удовольствием смотрят миллионы зрителей. Телевизионный проект «Клуб путешественников» занесен в книгу рекордов Гиннесса. Согласно различным социологическим исследованиям, у передачи существует своя устойчивая многомиллионная аудитория. Юрий Александрович участвует в формировании тематического плана, организации съемок, подборе авторов сюжетов и выступающих. Со съемочными группами он побывал на всех континентах Земли.