Генри Харт - Морской путь в Индию

Кроме капитанов и трех факторов, кормчих, писцов и переводчиков, с флотилией отправились Монсайди, пять индийцев, которых увез из Каликута Гама, и восемь монахов и священников. В экспедицию был назначен также астроном — это, по-видимому, была единственная португальская экспедиция в Индию, имевшая в своем составе астронома.

Суда новой флотилии были больше судов, которые были у Гамы: тоннаж всех тринадцати судов в пять раз превышал тоннаж судов адмирала. Но если для флотилии Гамы было трудно набрать команду, то на корабли Кабрала стремились многие моряки и не моряки, и их плата была определена заранее, а специальных наград им не обещали.

Из ошибок первого плавания в Индию Мануэл извлек уроки. Поэтому, кроме двух грузовых судов с товарами, предназначенных для торговли с африканскими неграми, для индусов он отправил гораздо лучшие товары — медь, киноварь, ртуть, янтарь, кораллы, шерстяную пряжу, атлас, бархат и т. п. Поскольку малабарцам португальские деньги были неизвестны, на флагманский корабль был погружен запас монеты других государств, особенно Венеции.

8 марта 1500 года флотилия собралась в Белене, около неоконченных стен монастыря иеронимитов. Интересно отметить, что одним из кораблей («Анунсиада») совместно с другими флорентийцами владел Бартоломо Маркиони (тот самый Маркиони, который выдавал векселя Ковильяну и Пайве, когда они отправлялись в свое замечательное сухопутное путешествие в Индию). Еще один корабль принадлежал португальцу — графу Порту Алегри. Остальные суда принадлежали короне.

После того как епископ дон Диогу Ортиш отслужил торжественную мессу в присутствии короля, Кабралу было поднесено знамя с королевским гербом, и экипажи, под звуки музыки волынок, дудок и барабанов, сели на корабли. На следующий день суда отправились в плавание, которое оказалось еще более длительным, чем плавание Гамы.

С самого начала флотилию преследовали несчастья. 23 марта одно судно пропало. Хотя кое-кто утверждал, что оно благополучно достигло какого-то безымянного порта, судно это, как полагают, пошло ко дну, несмотря на ясную погоду. 22 апреля корабли оказались в виду побережья Бразилии. Флотилия бросила якорь у берега и оставалась там до 2 мая, хотя никакой или почти никакой разведки не осуществлялось. [356]В Португалию был послан корабль, чтобы сообщить об открытии Бразилии; остальные одиннадцать кораблей повернули к Африке. Переход от Бразилии до мыса Доброй Надежды был долог и труден, и комета, замеченная в ночь на 12 мая, была принята за дурное предзнаменование. 24 мая флотилию застигла плохая погода, которой славится южная Атлантика, суда оказались во власти внезапного жестокого шторма. При этом было потеряно четыре корабля, включая корабль смелого мореплавателя, открывшего мыс Доброй Надежды, Бартоломеу Диаша, утонувшего вместе с кораблем. Остальные семь судов были рассеяны — они неслись по ветру с поврежденными рангоутами и разорванными парусами. Флагманский корабль Кабрала и два других корабля прошли в виду мыса Доброй Надежды и обогнули его, впервые пристав к берегу к северу от Софалы, в восточной Африке. Оттуда они направились в Мозамбик, где к ним присоединились еще три судна. Корабль под командованием Диогу Диаша зашел слишком далеко на восток и открыл остров Мадагаскар [357].

Потратив десять дней на ремонт в Мозамбике, правитель которого, напуганный в свое время действиями Гамы, на сей раз проявил дружелюбие, флотилия направилась дальше и достигла 26 июля Килвы (Килоа); правитель этого арабского царства относился к неверным неприязненно. Когда этот царь отказался подписать с ним договор, Кабрал направился в Малинди, которого он достиг 1 августа. Там дружелюбный правитель дал лоцманов, и шесть португальских кораблей продолжали свой путь к Анджидивским островам, на индийском побережье. Здесь суда накренили и отремонтировали. Наконец 13 сентября корабли Кабрала бросили якоря у Каликута; были подняты флаги и дан салют.

Комендант порта (катуаль) приветствовал португальцев от имени саморина. На следующее утро были высажены, одетые в хорошее платье, пять индийских заложников, привезенных из Португалии (все они научились говорить по-португальски). На них — кроме одного Балтазара — никто не обращал никакого внимания, потому что они были не из той касты, какую они называли поверившему им Гаме, а из более низкой (они были рыбаками). Выслушав заверения саморина в дружбе и получив охранную грамоту для ведения торговли, Кабрал дерзко потребовал заложников; в знак доброжелательства саморин послал на корабль пять браминов, которые должны были оставаться там во время визита представителя Кабрала во дворец. Правитель отвел португальцам дом около берега и там же предоставил им склад для товаров.

Между тем арабы задумали перехитрить португальцев: фактора Айриша Коррейю предупредили, что ожидается нападение на склад с целью разграбления. Через несколько дней, 16 декабря 1500 года, когда стемнело, несколько тысяч (согласно португальскому сообщению) арабов незаметно окружили склад и жилье. Один из слуг Коррейи услышал необычный шум и, выглянув, увидел приближающуюся толпу. Он сразу стал кричать: «Воры, воры!» («Ladroes, ladroes!»). Но было уже поздно. Толпа арабов, моплахов и индусов перебралась через стены во двор. Прочные двери склада и дома выдержали натиск, но толпа бросилась на легкие крыши; в португальцев стали стрелять из луков и бросать дротики. У португальцев был только небольшой запас стрел для арбалетов, и, выстрелив несколько раз, они оказались безоружны. Коррейа отдал приказ бежать к берегу. Из восьмидесяти человек, находившихся в помещении, тридцать были убиты; во время бегства было убито еще четырнадцать европейцев, так что лодки достигло только тридцать шесть человек, по большей части тяжело раненных. Айриш Коррейа был убит; одному из матросов едва удалось спасти маленького сына Коррейи, бывшего с отцом. Наконец, толпа была отогнана отрядом, отправившимся на выручку своих товарищей. Этой непростительной резней был положен конец всем дружественным отношениям с саморином, который не принес извинений за случившееся. Кабрал возложил ответственность на него и в отместку сжег десять арабских кораблей, стоявших у берега, а потом обстрелял город.

После этой кровавой стычки Кабрал отправился в Кочин [358], правитель которого (враждебно относившийся к Каликуту и завидовавший его процветанию) приветствовал его и вступил с ним в торговые переговоры. Кабрал купил там перца, корицы, бензойной смолы [359], мускуса, фарфора и тонких тканей и отправился затем к Каннануру [360]. Там на корабли была погружена корица, и 16 января флотилия отправилась в Португалию.