Вадим Бурлак - Неизвестный Нью-Йорк. История. Легенды. Предания

А как хотелось, чтобы она все же увидела свет… Именно в этом году!

Но, увы, Бабенко не скоро получит мою, пока еще не существующую, рукопись…

Тягостное молчание наконец разрядил Стефан.

— Помните, что говорил славный рыцарь мадам Авантюры Билл Томпсон о времени? Надо стать другом времени. Не злить, не раздражать его. И тогда оно может растягиваться, убыстряться, укорачиваться так, как тебе хочется…

— А мы не поладили со временем, когда задумали искать подземные причалы его кораблей. И, наверное, очень его разозлили, — поддержал приятеля Педро.

Потом он вдруг прервал свое раскаивание и резко обернулся к телевизору, висевшему над стойкой бара:

— Она что, издевается над нами?! — воскликнул Педро и указал пальцем на экран.

Я взглянул и прислушался.

Удивительное совпадение: в этот самый момент незнакомая певичка ехидно подмигивала нам с экрана и напевала:

И в самом деле, песенка звучала как издевательство над нашей рухнувшей мечтой о путешествии к берегам Огайо.

Стефан даже не взглянул в сторону телевизора.

Кажется, унылое настроение постепенно покидало его. Туман мрачных мыслей рассеивался. В глазах появились веселые искорки, которыми он захотел поделиться с друзьями:

— А все же она не забыла нас! — Кто?

— Мадам Авантюра. Спасибо ей, что подала нам вовремя знаки предостережения! Пройдет время, и однажды она снова соберет нас в Нью-Йорке и подскажет что-нибудь эдакое! — Стефан задорно подмигнул нам.

— Что-то она в последнее время все больше тревожные знаки подает, — заметил Педро. — Когда, наконец, она улыбнется нам? Когда, наконец, вместо жмени своих капризов подсыпет в наши карманы щепотку удачи?..

— Ничего, мадам Авантюра — хоть и капризная дама, но, будем надеяться, скоро просигналит нам сбор в дорогу, — успокоил Стефан. — Будет и по щепотке удачи в карманах… А там, глядишь, и время смилостивится и позволит проникнуть туда, где причаливают его корабли.

…Золотой век совершенно не знал золота и именно по этой причине назывался золотым веком, то есть счастливым, благоденственным веком, потому что тогда не существовало таких зол, порождаемых драгоценными металлами, как скупость, корыстолюбие, воровство, грабеж, ростовщичество, банкирские конторы, ссудные кассы, лотереи и еще целый список преступлений и бедствий. В железный век золота было в изобилии, вследствие чего он и назывался железным веком — из-за лишений, тягот, раздоров и войн, порождаемых жаждой золота.

Клад — спрятанные, большей частью зарытые в землю ценные вещи, владелец которых неизвестен или утратил на них право. Обычай зарывать клады существует повсеместно с глубокой древности….Наряду с зарытием клада существовало и кладоис-кательство; широко распространены были не заслуживающие доверия рукописные записи с указанием мест, где якобы зарыты клады. Народная молва приписывала охрану клада злым духам, и добыть клады считалось возможным лишь с помощью колдовства…

Знакомое имя

Куинз, самый большой район Нью-Йорка, расположен на острове Лонг-Айленд. Еще в начале XIX века это место было сельской местностью — с лугами, лесами, выпасами.

Теперь здесь множество частных жилых домов, предприятий, офисов.

Однажды я отправился в Куинз повстречаться с приятелями — нью-йоркскими преподавателями университета. Доехав на такси по указанному адресу, я стал выискивать нужный мне номер дома. Неожиданно мой взгляд остановился на красочной афише, висевшей у входа в какой-то клуб.

«Сегодня состоится лекция доктора Дж. Нортона, ученика и соратника знаменитого профессора Трежера. Тема лекции: “Поиск всевозможных кладов, во всех концах света”, — сообщалось в афише.

Профессор Трежер!.. Ну разве можно забыть этого странного человека?!.. Вот уж не ожидал встретить его имя в Куинзе. Хотя в Нью-Йорке все возможно.

Жаль, что не смогу увидеться с его учеником — доктором Нортоном. Хотелось бы узнать, где сейчас находится мистер Трежер и чем занимается. Хотя… Чем занимается — ясно и так: ищет сокровища.

С ним мне довелось познакомиться восемь лет назад…

По дороге из Нью-Йорка

Стефан и в обычном состоянии любил поразглагольствовать, но когда он оказывался за рулем автомобиля, остановить его словесный поток было невозможно.

Во время поездки из Нью-Йорка до маленького курортного городка Провинстаун, на северной оконечности полуострова Кейп-Код я услышал множество историй о кладах и о загадочном человеке, к которому мы направлялись.

Сам он был жителем Нью-Йорка, но по каким-то причинам несколько месяцев обитал в штате Массачусетс.

Педро и Соломон, очевидно, не раз слышали эту историю, потому не задавали вопросов и не прерывали пламенных, восторженных речей Стефана.

По словам приятеля, вся земля и прибрежные воды Соединенных Штатов буквально напичканы невостребованными сокровищами. А полуостров Кейп-Код был каким-то волшебным когтем — и по форме, и по сути, — который притягивал и цепко захватывал проходящие мимо корабли. И, конечно же, корабли, груженные сокровищами.

Вину за все бесследные исчезновения судов с золотом и серебром Стефан приписывал Кейп-Коду.

Приятель даже где-то вычитал, будто в XVII или XVIII веке какой-то гениальный злодей установил на полуострове маяк-ловушку. От его света моряки буквально сходили с ума, теряли ориентировку и направляли свои корабли на отмели Кейп-Кода.

Понятное дело, там их уже поджидали сухопутные пираты. В считанные минуты головорезы убивали моряков, корабль сжигали, а сокровища до поры до времени зарывали в землю полуострова.

Клады ждут не дождутся, когда же их извлекут на белый свет, утверждал Стефан, но люди ленивы, нерасторопны, начисто лишены романтики поиска и не желают протянуть руку, чтобы достать богатство…

— Что такое клад? — спросил Стефан и тут же сам себе ответил. — Это материальные ценности — или внезапно свалившиеся на голову, или добытые в результате огромной умственной и физической работы.