Вадим Бурлак - Неизвестный Нью-Йорк. История. Легенды. Предания

Тут сходятся сотни, тысячи…

И когда все возвращаются из этого ежедневного обхода, тогда начинаются гнусные сатурналии этого ада».

Но неприглядная обыденная жизнь «Пяти Углов» мало впечатляла бывших пиратов. И не такое доводилось им видеть в различных портах Атлантики.

Обитатели «ада и галер» Нью-Йорка относились к ним с почтением. При виде компании «джентльменов удачи» проститутки, воры, нищие, спившиеся бродяги почтительно расступались, а потом с уважением глядели им вслед и поясняли новичкам «Пяти Углов»: «Вот пошли стальные ребята… Не гляди на их плешивый возраст… На пути им лучше не попадаться…»

А «стальные ребята» тем временем по-хозяйски шествовали к улочке со зловещим названием «Переулок Убийцы». Здесь, в заброшенной пивоварне начала XVIII века, находился притон «Золотая пещера».

Лишь во второй половине XIX столетия властям Нью-Йорка удастся снести это дно города. Но к тому времени уже не останется никого в живых из братства «Синяя метка».

В «Золотой пещере» ветеранов морского разбоя знали все. Хозяин притона лично встречал их и провожал в особую комнату с единственным оконцем. Здесь, за толстыми стенами, почти не были слышны характерные звуки ночлежки: храп, стоны, ругательства, шум потасовок.

Бывшие пираты называли эту комнату «кают-компанией» и в свое время самолично оборудовали ее. Якоря, штурвал, цепи, весла, пустые бочонки украшали эту обитель джентльменов удачи.

Когда они являлись, хозяин притона вывешивал над окном старое полотнище с черепом и костями. После этого старые пираты с ностальгическим чувством, а порой и со слезами на глазах, исполняли песню, которая стала своеобразным гимном братства «Синей метки»:

После дружного пения следовал обильный ужин, с воспоминаниями и обсуждением проблем.

Старели джентльмены удачи в счастливой гавани Нью-Йорк, но спуску противникам по-прежнему не давали. Во время своих сборищ в «Золотой пещере» они договаривались об очередных сделках, о том, куда вкладывать деньги, и об устранении неугодных людей.

Те, кого пираты приговаривали к смерти, как и в давние времена, вначале получали устрашающую роковую метку. Если приговоренный кидался в полицию, надеясь найти защиту, над ним попросту смеялись.

— Какие в Нью-Йорке пираты?! Очнитесь! Вся эта белиберда с метками смерти давно канула в прошлое! Взгляните на календарь: в какое время вы живете?

В общем, несчастного выпроваживали из полицейского участка с пожеланиями не читать на ночь пиратских романов.

А через какое-то время осужденного джентльменами удачи находили в Гудзоне «перевернутым поплавком». Так называлась смертная казнь, придуманная старыми пиратами. К ногам жертвы они привязывали бревно, а к рукам — тяжелый камень. Рассчитывали так, чтобы ноги несчастного, благодаря бревну, виднелись из воды.

Конечно, полиция вылавливала «перевернутые поплавки» и, возможно, догадывалась, кто убивал людей, но с братством «Синяя метка» ничего поделать не могла.

Потеха с кладами

После обсуждения дел, завершив ужин в «Золотой пещере», старые пираты приступали ко второй части «ночи затмения луны».

Они покидали грязный притон и уезжали прочь из «Пяти Углов». Переодевшись в приличную одежду, они мчались в каретах в один из самых дорогих нью-йоркских ресторанов того времени — «Грязная нора».

Вот тут-то старички-разбойнички затевали «игры для души».

— Ну, если во всем мире считается, что джентльмен удачи неотделим от кладов, не стоит разочаровывать народ. Мы и так в свое время обидели и обманули многих людей… — примерно так рассуждали бывшие пираты. — Мы не можем, как в былые годы, разогреть свою кровь сражениями, жарким тропическим солнцем, морскими ветрами. Нам остались земные забавы. Народ мечтает о кладах — будут им сокрытые сокровища!

Но джентльмены удачи не собирались просто так раздаривать добро. Они придумывали, как они сами называли, «потехи с кладами».

Еще не проданные драгоценности, добытые в свое время на морских просторах, члены братства «Синяя метка» в течение многих лет прятали в разных уголках Нью-Йорка. Подземелье, стена дома, дупло дерева — всюду отыскивались потайные места для золотых изделий и драгоценных камней.

Но хорошо спрятать сокровище — это только начало потехи с кладами. Важнее было придумать легенду о сокрытых драгоценностях и нарисовать мудреную карту-головоломку. Да такую, чтобы люди сразу отправлялись искать клады, а потом сходили с ума от неудачи.

Видимо, были в братстве «Синяя метка» не просто грамотные, но и талантливые личности, раз многие годы в Нью-Йорке искали и не могли найти драгоценности джентльменов удачи.

Сколько они спрятали в городе золота, серебра и самоцветов? Сколько богатств удалось отыскать? Вряд ли кто ответит.

Члены «Синей метки» со временем написали целую рукописную книгу под названием «Эльдорадо». В ней сообщались сведения обо всех сокровищах, спрятанных ими в Нью-Йорке, и находились зашифрованные подсказки кладоискателям.

Старые пираты тщательно оберегали оригинал этой книги. Но один раз в год они создавали фальшивое «Эльдорадо», где все подсказки были неверными. Джентльмены удачи разыгрывали целую систему приключений, чтобы лже-«Эльдорадо» как бы случайно попало в руки известного жителя Нью-Йорка или в редакцию газеты.

Так начиналась очередная городская сенсация, нередко заканчивающаяся плачевно для легковерных кладоискателей. Не отыскав сокровищ, люди нередко сходили с ума, кончали с собой, убивали конкурентов.

А старые пираты, наблюдая за событиями, веселились от души. А потом опять придумывали новые каверзы во время своих заседаний — среди хрусталя, позолоты, серебра шикарной «Грязной норы».

«Золотой Жук»

Неизвестно, как попал молодой человек — будущий знаменитый писатель Эдгар По — в компанию веселых старичков из «Синей метки». Но знатоки нью-йоркских тайн утверждают, что этот юноша чем-то приглянулся джентльменам удачи, и они показали начинающему литератору настоящую книгу «Эльдорадо». Из нее Эдгар По якобы почерпнул сюжет для своего известного рассказа «Золотой жук».

Знаменитый французский поэт и переводчик Эдгара По Шарль Бодлер писал: «Поговорите о По с американцем. Он, быть может, признает его талант, возможно, даже будет Эдгар По гордиться им, но с язвительным тоном превосходства человека положительного он начнет говорить вам о непристойной жизни поэта, об его алкоголизированном дыхании, которое от приближения свечки могло бы вспыхнуть, о его склонности к бродячей жизни. Он скажет вам, что это было беспорядочное и странное существо, планета, вышедшая из своей орбиты, что он беспрестанно блуждал из Балтимора в Нью-Йорк, из Нью-Йорка в Филадельфию, из Филадельфии в Бостон, из Бостона в Балтимор, из Балтимора в Ричмонд…»