Людмила Воронихина - Эдинбург

Дома на Эйнсли-плейс

Риджент-бридж На подступах к холму Кэлтон-хилл „Новые Афины“

Сложный пересеченный рельеф местности имел для строителей Эдинбурга свои положительные и свои отрицательные стороны. Несомненно, он определял своеобразную красоту города. Сама природа как бы предлагала архитекторам удобные «смотровые площадки», с которых великолепно был виден весь Эдинбург. Одновременно наличие высоких холмистых гряд подсказывало интересные композиционные решения, давало возможность выявить отдельные здания или ансамбли. Несомненно, специфика рельефа местности многое определяла в планировке Нового города. Но сложность рельефа представляла для разных поколений строителей Эдинбурга и немалые трудности, долгое время ограничивая возможности роста города. Требовался определенный уровень технической, инженерной и художественной мысли, чтобы, преодолевая глубокие овраги и балки, создавать улицы- мосты или насыпные террасы, причем оформлять их так, чтобы они служили украшению и славе столицы Шотландии. Без них ныне трудно себе представить Эдинбург.

В то время как в начале XIX века на западной окраине Эдинбурга шло интенсивное строительство, восточный конец города рос очень медленно. Препятствием служил глубокий овраг, начинавшийся сразу же за новым зданием Архива и преграждавший путь на восток красавице Принсес-стрит. А между тем за оврагом, вокруг холма Кэлтон-хилл лежали земли, по разным причинам немаловажные для дальнейшего развития города. Сам холм, высотой более ста метров, по красоте видов, с него открывавшихся, поистине, как говорили, не уступал Акрополю. По словам современника, он представлял собой «одно из прекраснейших мест в окрестностях Эдинбурга, и Перикл наверняка не преминул бы возвести на нем самые благородные здания». 7* 7 6 Cockburn. Memorials of his time. 1910, p. 228. Цит. по кн.: A. Joungson. Ук. соч., с. 135.

Еще важнее было то обстоятельство, что строительство в районе Кэлтон-хилл направило бы развитие города в сторону порта Лит, находившегося оттуда совсем неподалеку. (Из верхних этажей домов, построенных впоследствии на склоне холма, купцы, селившиеся здесь, хорошо видели даже корабли, входившие в порт.)

Отдельные здания общественного назначения уже существовали в этом удаленном от центра районе с конца XVIII века, однако к числу «самых благородных городских строений» они отнюдь не относились. Это был Исправительный дом, возведенный в 1791-1795 годах на южном склоне холма по проекту самого Роберта Адама. А в 1815 году там же приступили к сооружению вызвавшего шумные споры здания тюрьмы, которое должно было прийти на смену средневековому толбуту Старого города. Богатая фантазия архитектора Арчибальда Эллиота (1764-1823) превратила это новое тюремное строение в подобие романтической средневековой крепости с квадратными и круглыми башнями и зубчатыми стенами. Часть здания сохранилась до наших дней и хорошо видна со стороны Старого города.

Улица Ватерлоо-плейс. Вдали – Кэлтон-хилл

Почти одновременно с тюрьмой начали сооружение моста через овраг, а также приступили к застройке улицы, продолжившей к востоку Принсес-стрит. Инженером был назначен Роберт Стивенсон, дед знаменитого писателя. Архитектурное оформление, учитывавшее предложения Стивенсона, принадлежало уже упоминавшемуся Арчибальду Эллиоту. Мост, получивший название Риджент-бридж, был в основном закончен в 1819 году, а подступы к нему – в 1822. Могучая арка единственного пролета моста по обеим сторонам увенчана симметричными колоннадами с небольшой «триумфальной аркой» в центре. Любопытно, что по предложению Стивенсона было решено близ моста высоких зданий не возводить, для того чтобы с него открывались разнообразные виды и к югу, на Старый город, и к северу, на дорогу к порту Лит. При горячей поддержке эдинбуржцев дело дошло до того, что с некоторых уже выстроенных домов были сняты верхние этажи, а владельцам уплачена крупная неустойка.

Подобное решение вопроса вполне отвечало духу своего времени: первые два десятилетия XIX века были годами наивысшего подъема романтической школы. В этот период прирожденное умение шотландцев ценить красоту своей природы получило новый стимул в романтической литературе, настойчиво развивавшей и культивировавшей понимание естественной красоты и живописности ландшафта.

Позднее, с развитием промышленности и транспорта, красотам природы пришлось потесниться: поблизости, по дну Нор Лох, проложили железнодорожные пути, а на месте зданий, с которых снимали верхние этажи, вырос высокий громоздкий железнодорожный отель. И все же «мост к холму Кэлтон», как в XIX веке называли нынешний Риджент-бридж, и прилегающая к нему улица Ватерлоо-плейс до сих пор представляют один из значительных архитектурных ансамблей Эдинбурга.

Улица Ватерлоо-плейс начинается сразу же у здания Архива. По ее сторонам симметрично расположены строгие здания, оформленные единым фасадом. Под вековым слоем осевшей черной сажи они кажутся даже несколько мрачными. Ровную линию фасадов оживляют обрамленные колоннами ниши. Неподалеку от начала улицы находится и Риджент-бридж. Лишь глядя с моста вниз, на проложенную по дну оврага улицу, начинаешь осознавать, что дома на Ватерлоо-плейс являют собой подобие айсбергов: над уровнем улицы возвышаются только их верхние этажи, большая же часть зданий уходит вниз, по склону оврага. Таким образом, получается, что фасад здания, выходящий на Ватерлоо-плейс, трех- или четырехэтажный, а боковой фасад того же здания, обращенный к улице под мостом, – восьмиэтажный.

Улица Ройял-террас

Для Эдинбурга с его холмистым рельефом это привычная картина. Вскоре за мостом дома остаются только на левой стороне улицы. И опять-таки не каждый догадывается, что в конце Ватерлоо-плейс, там, где улица упирается в Кэлтон-хилл и начинает огибать его, по склону холма стоят уже не дома, а только декоративные фасады-экраны: крутизна холма не оставляла здесь места для строительства целого здания. По правую сторону Ватерлоо-плейс, за деревьями, виднеются аккуратно подстриженные газоны кладбища Кэлтон, на котором похоронены Давид Юм и Роберт Бернс и где находится немало заслуживающих внимания старинных надгробий.