Михаил Ильин - Подмосковье

По-видимому, тот же зодчий – И. Шарутин – осуществлял в монастыре и другие постройки. В 1652- 1654 гг. возводится огромная трапезная к северу от собора. Недаром она привлекла внимание любознательного Павла Алеппского. Она удивила его «своей стройностью, архитектурой, величиной, простором и обширностью своего изумительного свода», опиравшегося, судя по плану XVIII в., на два столба. После обрушения перекрытий верхнего, четвертого, этажа в 1806 г. трапезная была сильно перестроена. Она превратилась в двухэтажное здание, утратив первоначальное убранство. Лишь в недавнее время восстановлено ее южное парадное крыльцо с небольшой галереей (илл. 90). С этой же стороны к трапезной примыкает одновременная ей звонница с типичными для XVII в. деталями убранства.

Рядом с Красной башней стоит небольшая Троицкая церковь. Она также сооружена в 1652 г. Будучи обстроена различными помещениями в XIX в., она все же сохранила одну существенную первоначальную часть – завершающий небольшой шатер. Он может считаться последним официально разрешенным шатром древнерусского зодчества, так как вступивший в том же году на патриарший престол Никон наложил запрет на эту форму завершения храма. Запрет был обусловлен тем, что, по мнению церкви, шатер не соответствовал церковным взглядам на архитектуру храмов.

В 1693 г. к трапезной пристроили с восточной стороны еще одну церковь – Преображенскую. Она очень скромна. Однако украшающие ее изразцовые многоцветные наличники не только отличаются красотой узорного рисунка, но и с полным правом могут быть названы уникальными. Напоминая многоцветную финифть, такие наличники намного повышали декоративные свойства архитектуры.

В 1652-1654 гг. велось в монастыре строительство дворцовых зданий. С западной стороны собора, вдоль крепостной стены, вытянулся дворец царя Алексея Михайловича, с востока расположились одноэтажные Царицыны палаты, привлекающие внимание своим декоративным крыльцом на кувшинообразных колонках. Царский дворец первоначально был двухэтажным, получив завершающую надстройку в конце того же столетия. Его длина равна почти ста метрам, однако протяженность здания малоощутима из-за дробной и несколько мелкой декорации, которая в изобилии покрывает его фасад, обращенный к собору. Некогда сюда выходили его крыльца с рундуками и шатрами. Они-то и лишали фасад единообразия и монотонности. Реставрационные работы последних лет вернули этому крупному гражданскому зданию XVII в. его первоначальный облик. Внутреннее расположение помещений, предназначавшихся для царского обихода, говорит о зарождении так называемой анфилады, когда соседние помещения соединялись друг с другом посредством дверей, расположенных одни против других. Некоторые из них имеют внутренние порталы, состоящие из колонок, подчеркивающих фигурный фронтон.

Напротив расположенные одноэтажные Царицыны палаты меньшие по размеру, чем царский две рец. Однако их крыльцо, крытое шатром, утвержленное на пузатых колонках, как и наличники окон и пс ртал, по качеству исполнения и прорисовки деталей несравненно выше архитектуры дворца Алексея Михайловича. В целом Саввино-Сторожевский монастырь – замечательный образец русского архитектурного творчества XVII в. Его зодчий И. Шарутин обладал незаурядным талантом. Он сумел на неудобном, вытянутом участке так разместить многочисленные и разнообразные здания, что они образовали редкий по красоте ансамбль.

Ближайшие юго-западные окрестности Москвы сравнительно небогаты архитектурно-художественными памятниками, что, видимо, можно объяснить и отсутствием живописных речек, на берегах которых так любили ставить усадьбы или сельские церкви, и невыразительностью пейзажа с сырыми, часто заболоченными в прошлом лесами. Приходится проехать почти добрую сотню километров по Минскому шоссе, чтобы на водоразделе Протвы, Москвы-реки и других речек картина вновь бы изменилась и перед нами предстали синеющие дали невысоких холмов, на которых то там, то здесь белеют древние здания.

Известным исключением на этом пути к Верее, Можайску и Рузе следует считать село В я з ё м ы, ныне, в отличие от рядом расположенной деревни того же названия, получившее дополнительное имя Большие. В конце XVI в. «при царе… Федоре Ивановиче всея Руси, – сообщает «Пискаревский летописец», – а по челобитью боярина Бориса Федоровича Годунова, в селе его на Веземе зделан храм камен о пяти верхах и плотина камена у пруда».

Этот сохранившийся до нашего времени храм (илл.97) принадлежит к кругу выдающихся произведений древнерусского искусства. Пятиглавый, с двумя приделами по бокам и четырьмя внутренними столбами, он поставлен на высокий арочный подклет и окружен ныне закрытым гульбищем, к которому с запада ведет торжественная лестница. Если его общая композиция нам более или менее знакома по памятникам XVI в., то по стройности, гармоничности и торжественности форм и изысканности убранства этому памятнику найдется мало равных. Здесь большую роль играет обработка его стен, выполненная в духе архитектурного убранства Архангельского собора Московского Кремля. Обращает на себя внимание тонкая профилировка карнизов, архивольтов закомар-кокошников и прочих архитектурных деталей. Следует также подчеркнуть любовь неизвестного нам мастера к полукруглым завершениям, начиная от пирамид кокошников и кончая обработкой барабанов. Тема полукружия становится здесь своеобразным лейтмотивом. Внутри храм расписан одновременными ему фресками, которые ждут еще своего исследования и художественной оценки. На галерее стояло надгробие одного из Голицыных, погибших при Бородине в 1812 г. (ныне в Музее архитектуры в Донском монастыре в Москве).

91. Церковь в Вязёмах. Конец XVI в.

Рядом с храмом с северной стороны стоит не менее интересная ныне реставрированная трехпролетная звонница, также поставленная на террасу-подклет. Верх ее заканчивается трехгранными кокошниками, невольно вызывающими в памяти тот же мотив в основании шатра храма в Острове. Наличие звонницы при храме свидетельствует, что хорошо нам известные шатровые колокольни, столь частые в архитектуре XVII в., в это время еще не получили распространения.

В конце XVII в. Вязёмы перешли в род Голицыных, которые во второй половине XVIII в. отстроили здесь усадьбу. Сохранившийся дом и два его флигеля выстроены в том строгом «пилястровом» стиле, без применения колонн, который получил в то время известное распространение как в городской, так и в усадебной архитектуре. Одновременно с постройкой дома был разбит регулярный небольшой парк, отличающийся звездчатым скрещением его многочисленных аллей, обсаженных некогда стрижеными липами.