Станислав Пиотровский - Свет и тени Турции

Партия Кемаля. Народно-республиканская партия со временем приобретала все больший авторитет, становясь реальной силой, с которой вынужден был считаться даже сам ее создатель.

Демократически настроенная турецкая интеллигенция много сил отдавала борьбе с религиозным влиянием, просвещению деревни. В городах возникали так называемые народные курсы, призванные ликвидировать неграмотность. К участию в их работе привлекались кадры учителей. Они должны были обучать население чтению и письму и вести просветительскую работу в деревне. Инициативу создания народных курсов приписывают Исмет-паше, а реализация этой идеи принадлежит именно учителям, которых, кстати, в Турции не так уж много.

Будучи радикальным, прогрессивным реформатором, Кемаль тем не менее не разделял идей социализма. Антикоммунистическая позиция турецкого президента неизбежно вела к поправению его курса, к переходу на позиции капитализма. С годами радикализм сменился консерватизмом, окрашенным примитивным национализмом. Трудно понять, как мог деятель такого масштаба, как Кемаль, остаться на позициях крайнего национализма младотурецкого толка. Уже в 1925 году Кемаль запретил Коммунистическую партию и профсоюзные организации, вынудив таким образом преданнейших борцов за преобразование страны уйти в подполье. Многие писатели, журналисты, публицисты были арестованы и томились в тюрьмах, а оставшиеся на свободе запуганы до последней степени. И без того слабая и немногочисленная прогрессивная интеллигенция была обескровлена еще больше.

Вот что рассказывал своим друзьям, выйдя из тюрьмы после тринадцати лет заключения, выдающийся турецкий писатель Кемаль Тахир: «Это время в тюрьме пролетело быстро. Я узнал свою страну, как никогда прежде ее не знал. Я узнал людей — и тех, кто сидит в тюрьмах, и тех, кто за ними надзирает. Каждые два-три года нас перевозили из одной тюрьмы в другую: боялись, что мы освоимся и сдружимся с охраной. О турецких тюрьмах существует мнение, будто из них, как с каторги, не выходят живыми, на своих ногах, а только на катафалке. Возможно, так оно и есть, когда дело касается иностранцев. Мы же были у себя дома. Первую неделю в тюрьме мы и наши надзиратели приглядывались друг к другу. Потом, когда нам удавалось им разъяснить, за что мы сидим, и им делалась понятной наша цель — добиться лучшей жизни для людей труда, к числу которых принадлежат и они, лед таял, и наши охранники лезли из кожи вон, чтобы облегчить нашу участь. Я читал лекции по истории, литературе, по вопросам политики. До чего благодарные были у меня слушатели! Они задавали вопросы, просили разъяснить смысл явлений, которые им были непонятны. В это трудно поверить, но я выходил в город. Нас высоко ценили эти добрые, хотя и темные люди. Я многому научился в тюрьме, многое понял. Новая книга, которую я сейчас пишу, основана на материалах и наблюдениях, собранных мною за тюремной решеткой».

Создание банков. Преодолеть вековую отсталость и перейти к современному производству при помощи одних лишь декретов и постановлений невозможно. Это требует огромных усилий, денежных средств и людских резервов. Полуфеодальное турецкое хозяйство не могло и не Может служить источником накопления денежных средств. Возникает заколдованный круг.

В первые годы существования республики сельское хозяйство Турции, отсталое, примитивное, оснащенное чуть ли не средневековыми орудиями труда, все же давало некоторые излишки продуктов, которые шли на экспорт. Промышленность делала лишь первые шаги. Известные возможности были у добывающей промышленности: Турция — страна, богатая полезными ископаемыми. Для развития основных отраслей хозяйства — сельского хозяйства и добывающей промышленности — в 1924 году был создан Деловой банк, а в 1930 году — Центральный. Сельскохозяйственный банк, существовавший с 1863 года, был реорганизован. Кроме этих трех возникли еще два банка, названия которых указывали на якобы имевшую место историческую связь между турками и древнейшими народами Малой Азии — шумерами и хеттами: в 1933 году — Сумербанк и в 1935 году — Этибанк. Но что могли дать банки, если не было капиталов? Европейские страны, охваченные кризисом, завязли в своих собственных проблемах. Иностранные капиталисты не хотели вкладывать деньги в турецкие банки и предприятия, а местные владельцы капитала, не доверяя правительству, предпочитали более выгодное их помещение, например в торговлю. Как было сказано, основные денежные средства находились в руках представителей национальных меньшинств. Дело в том, что в Османской империи, где воспевались войны и ратные подвиги, торговля считалась делом недостойным, и национальный турецкий капитал был недостаточно развит, чтобы участвовать в восстановлении и развитии народного хозяйства. Долгие годы молодая республика, не располагавшая ничем, кроме своих весьма скромных средств, боролась с огромными трудностями. До 1933 года Турция получила только один льготный промышленный кредит — 8 миллионов долларов от Советского Союза. А ведь ей приходилось все это время выплачивать оттоманский долг.

Этатизм. Планирование. В период мирового кризиса, пагубно отразившегося и на турецкой экономике, которая в значительной степени зависела от экспорта сельскохозяйственной продукции, Кемаль начал поиски новых решений. В эти годы в основу хозяйственной политики был положен так называемый этатизм — активное вмешательство государства в экономику страны, создание национальной индустрии главным образом на средства государства. 20 апреля 1931 года Мустафа Кемаль заново сформулировал программу Народно-республиканской партии. В качестве своих основных принципов она приняла шесть стрел: республиканство, национализм, народность, этатизм, лаицизм (светское государство), революционность. На партийном значке Народно-республиканской партии и сейчас можно увидеть шесть стрел, символизирующих эти принципы. Шесть стрел изображены и на избирательном бюллетене для выборов в парламент (на бюллетенях Партии справедливости — белая лошадь). Такие картинки помогают неграмотному большинству турецкого населения лучше ориентироваться на выборах. Несмотря на то что правительство и Кемаль отрицательно относились к идеям социализма, в своей хозяйственной политике они охотно использовали опыт Советского Союза. Так, в Турции был разработан пятилетний план промышленного развития (1934–1938). В этом плане, как ни парадоксально для аграрной страны, ничего не говорилось о сельском хозяйстве.

Советско-турецкое сотрудничество в эти годы несколько расширилось. СССР предоставил Турции упоминавшийся выше долгосрочный кредит в 8 миллионов долларов и техническую помощь для сооружения крупных текстильных комбинатов в Кайсери и Назилли. В реализации плана приняли участие и фирмы других стран. В Турции было построено несколько крупных промышленных объектов: вошел в строй металлургический комбинат в Карабюке, стекольный завод в Пашабахче, цементный завод в Сивасе, несколько текстильных комбинатов, фабрики по производству бумаги и целлюлозы в Измире, фарфоровый завод в Кютахье, расширены шахты по добыче антрацита в Зонгулдаке.