Григорий Кубатьян - Жизнь в дороге

Керосин используется в качестве авиационного и ракетного топлива.

Дервиш — бродячий нищий, аскет. В отличие от монаха, дервиш может жениться и иметь дом.

В зале университета Карачи собралось около трехсот человек. Мы показывали фотографии на большом экране и рассказывали о наших приключениях. О приезде «известных российских путешественников» даже сообщили в новостях на местном ТВ-канале.

Днем Карачи выглядел веселее, чем ночью. Если смотреть из окна консульского автомобиля, то город даже казался современным и цивилизованным. Вот только было слишком много полиции вокруг, экипированной, словно для боевых действий — автоматическим оружием и бронетехникой. В городе постоянно проходили стычки на этнической и религиозной почве, да еще кто-то периодически пытался взорвать американское посольство.

На дорогах Карачи царил привыч ный для Пакистана хаос. Машины громко сигналили, подреза ли друг друга, толкались, ехали по встречной. Почти все они были помяты или поцарапаны. В Пакистане не принято включать «поворотники», водители показывают поворот руками, высовывая их из окон. На одном инкассаторском броневике даже было написано «Руками не сигналим!» — бронированные окна не открывались, и водителю приходилось пользоваться лампочками.

На многих монументах был выбит девиз Пакистана: «Единство, Вера, Дисциплина». Уж где-где, а в Пакистане не пахнет ни единством, ни дисциплиной. Да и вера у каждого своя и различается даже в рамках официально провозглашенного ислама. Пакистан сотрясают военные перевороты и прочие катаклизмы, как будто многострадальная земля заслужила гнев небесных сил.

К нашему приезду у берегов Карачи затонул нефтяной танкер. Нефть разлилась по воде, и над городом, особенно в прибрежных районах, было трудно дышать. С крыши нашего дома в консульском городке был хорошо виден этот танкер переломившийся пополам. Морское побережье оцепила полиция и не давала никому приближаться к воде, за исключением нищих, частных владельцев картонно-тряпочной недвижимости на берегу.

В Древней Греции хаосом называли «раскрывшуюся бездну», из которой вышли боги.

Во время выступления в Российском культурном центре мы познакомились с русскоязычным пакистанцем, решившим отправиться с нами автостопом в Хайдарабад. Что ж, втроем веселее.

Путь до Хайдарабада занял несколько часов. Город оказался шумным и неблагоустроенным. Пешеходные тротуары отсутствовали. По улицам без всяких правил движения перемещались грузовики, автобусы, трехколесные мотоколяски, верблюды, ослы, коровы и велосипедисты. Даже двухколесные транспортные средства были чрезмерно нагружены: на некоторых мопедах ехало по шесть человек одновременно! Шел дождь, вода рекой заливала проезжую часть. Высоченные мусорные кучи громоздились посреди дороги, и машинам приходилось объезжать их. Хождение по городу напоминало сцены из приключенческих фильмов — опасность грозила со всех сторон одновременно: увернешься от мотоцикла — врежешься в корову. Вдоль дорог шла оживленная торговля. Продавали всякое барахло, например, посуду сделанную из старых автомобильных покрышек. По словам нашего нового знакомого, в Хайдарабаде находится самый длинный в мире базар, его длина — четыре километра.

Существует легенда о том, что князь Потемкин выстроил бутафорские деревни вдоль дороги императрицы.

Месяцем раньше в город приезжал президент Пакистана Первез Мушарраф. К приезду высокого гостя глава города приказал дополнительно расковырять дороги и разрушить то, что не успело разрушиться само, а потом возил президента по жутким трущобам и колдобинам, показывая как беден Хайдарабад, и как нуждается в дополнительном финансировании. «Потемкинские деревни» наоборот! Гуляя по городу, мы зашли в одну из мечетей, особо почитаемую. Здесь хранились отпечатки рук мусульманского святого имама Али, родственника пророка Мухаммеда. Отпечатки якобы обладали целительной силой, поэтому в мечеть приходили лечиться бесноватые. Они лежали вповалку, держась руками за решетки и другие выступающие части мечети. Некоторые молчали, других раздирали на части шайтаны, заставляя кричать, трястись и дергать конечностями. Одна женщина носилась по мечети и ревела басом. Во дворе росло священное дерево, чьи корни были мертвы и лежали на камнях, а крона чудесным образом зеленела. Возле входа в мечеть сидели музыканты и играли веселые мелодии, а двор был засыпан лепестками роз, принесенных в подарок верующими.

Из Хайдарабада мы уезжали при помощи местных полицейских, подсадивших нас на грузовик. От города шла асфальтовая дорога, построенная совсем недавно. Фанерный щит возле нее гласил: «Лучше поздно, чем никогда. Национальное управление автодорог».

Теперь наш путь вел на север из провинции Синд в провинцию Пенджаб. По дороге мы заехали в Хараппу — крупнейший город бронзового века. Многие нам говорили, что нельзя побывать в Пакистане и не посетить Хараппу. Никакого впечатления она на нас не произвела. Прилизанные для туристов невзрачные руины, как расчесанные на пробор несколько волосинок на лысой голове. Камни 5-тысячелетнего города растащили при строительстве британской железной дороги в начале века. Бесценного исторического наследия как раз хватило на двадцать километров путей. Что действительно удивило, так это бильярд, стоящий в близлежащей деревне. Откуда он там взялся — непонятно. Такая бедная деревня, жители ходят в лохмотьях, и надо же — бильярд!

Ближе к Лахору попадались поселения, в которых люди жили в шалашах или тряпичных палатках. Они напоминали нищих, но бедными не были, владея огромными стадами верблюдов. Тысячи пасущихся на равнине горбатых гигантов — невероятное зрелище.

Дорога от Лахора до Исламабада — шикарный автобан с забавными дорожными знаками. Например, нам встретился красный треугольник «Осторожно, дикие черепахи». Дорогу действительно переползали черепахи, а иногда игуаны, не меньше метра длинной.

В Исламабаде мы остановились в корпункте ИТАР-ТАСС. Нас хорошо приняли и даже организовали встречу со студентами университета Каид-и-Азама имени Мухаммада Али Джинны.

В разговорах и встречах, мы почти не видели самой столицы. Запомнился лишь памятник на окраине города, посвященный первому ядерному испытанию, проведенному Пакистаном в 1998 году. Чуть позже мы увидели и памятники ракетоносителям «Шахин» и «Гаури». Пакистан — ядерная держава, чем гордится, и чем пугает соседнюю Индию. Но об этом нужно рассказать отдельно.