Виктор Губарев - Пиратские одиссеи Франсуа Олоне

Некоторые исследователи допускают, что в 1662–1663 годах Франсуа Олоне мог посещать также Ямайку и получить от местного губернатора английское репрессальное свидетельство [9]. В списке иностранных корсаров, посещавших Порт-Ройял и имевших репрессальное поручение от лорда Виндзора (конец 1663 года), упомянут некий флибот [10], вооруженный девятью пушками, с экипажем из восьмидесяти французов; хотя составитель списка не назвал имени капитана, он заметил, что данное судно принадлежало губернатору Тортуги. Кроме того, имеются данные о том, что флибустьеры Тортуги нередко покупали у местных губернаторов португальские каперские свидетельства. Португалия вела революционную войну против Испании с 1640 по 1668 год, и португальская корона охотно выдавала каперские лицензии не только отечественным, но и иностранным судовладельцам.

Выйдя в море, Олоне заключил со своими людьми соглашение, которое французы называли шасс-парти ( la chasse-partie – «охотничье жалованье»; происходит от une charte-partie – чартер, или договор о фрахтовании судна, который у корсаров был также договором о порядке раздела добычи). В нем указывалось, какую долю добычи должны были получить капитан и команда корабля. Прежде всего, из общей суммы награбленного выделяли вознаграждение профессиональному охотнику (200 пиастров), корабельному плотнику (100–150 пиастров) и хирургу (200–250 пиастров «на медикаменты»). Из оставшейся суммы отсчитывались страховые деньги для возмещения ущерба раненым. Обычно полагалось: за потерю правой руки – 600 пиастров или шесть рабов, за потерю левой – 500 пиастров или пять рабов; за потерю правой ноги – 500 пиастров или пять рабов, за потерю левой – 400 пиастров или четыре раба; за потерю глаза – 100 пиастров или одного раба, столько же – за потерю пальца. За огнестрельную рану полагалась компенсация в размере 500 пиастров или пять рабов. Впрочем, возможны были и иные варианты. Все оставшееся делилось между командой поровну, но капитан получал от 4 до 5 долей (иногда больше), его помощник – 2 доли, юнга – половинную долю. Новичкам выделяли совсем небольшую часть, а остаток шел в общую кассу. Если капитан был владельцем или совладельцем корабля, то его доля добычи резко возрастала по сравнению с индивидуальными долями, приходившимися на рядовых участников экспедиции. Однако мы не знаем, кому в действительности принадлежал корабль Олоне.

Флибустьеры атакуют испанский корабль. Гравюра из книги Д. ван дер Стерре «Весьма примечательные путешествия Яна Эрасмуса Рейнинга преимущественно в Вест- Индии, а также во многих других частях света» (Амстердам, 1691)

Оперируя в районе Антильских островов и у побережья Испанского Мейна [11], наш герой «собрал богатую жатву и был так жесток, что испанцы, встречая его в море, дрались до изнеможения, зная, что пощады им не будет». Но удача не долго покровительствовала Олоне и однажды (очевидно, в конце 1664 года) отвернулась от него. «У берегов Кампече [12]при штормовом северном ветре он потерял корабль, – сообщает Эксквемелин, – и, спасая жизнь, вынужден был со всей своей командой высадиться на сушу. Испанцы заметили пиратов и большую часть их перебили. Олоне, зная, что ему нельзя ждать пощады от испанцев, и не будучи в силах убежать от них, ибо он был ранен, вымазался кровью и забрался под лежащие вповалку трупы. Когда враги ушли, он отполз в кусты и перевязал раны, облачился в испанское платье и отправился в Кампече. Встретив там несколько рабов, он завязал с ними беседы и обещал, что добьется для них свободы, если они подчинятся его велениям. Рабы поверили ему, украли у своего хозяина каноэ и отправились вместе с этим разбойником на Тортугу. Испанцы же, бросив уцелевших товарищей Олоне в тюрьму, стали допрашивать о нем, но те, ничего толком не зная, ответили, что Олоне погиб. Тогда испанцы отслужили благодарственные молебны и отпраздновали победу, благодаря Создателя за то, что он избавил их от страшного разбойника».

Корабли корсаров на рейде Кампече. Испанская гравюра XVII века

Тем временем Олоне, выйдя в море на утлом суденышке, пересек Юкатанский пролив, прошел вдоль берегов Кубы и благополучно достиг Кайонской гавани Тортуги. Там он решил во что бы то ни стало добыть себе другой корабль. В 1665 году Олоне опять отправился в поход на небольшом судне, приобретенном мошенническим путем. Команда насчитывала чуть более двух десятков человек.

«Его путь лежал к северному берегу Кубы, в городок Ла-Вилья-де-лос-Кайос, который вел торговлю с Гаваной кожами, табаком и сахаром, – продолжает свой рассказ Эксквемелин. – Море в тех местах неглубокое, и испанцы плавают там не на кораблях, а на лодках. Олоне решил захватить несколько лодок, но пиратов приметили местные рыбаки, которым, к счастью, удалось бежать от Олоне. Они тотчас же отправились в Гавану по суше и доложили тамошнему губернатору (дону Франсиско Давиле Орехону. – В.Г.), что на берегах Кубы появился французский разбойник Олоне с двумя каноэ, что они боятся этого изверга и не осмеливаются вести торговлю, пока он находится в их водах. Губернатор не поверил им, потому что получил письмо из Кампече, а в письме этом сообщалось, что Олоне убит. Однако по просьбе испанцев он приказал снарядить корабль, вооружить его десятью пушками и посадил на него девяносто солдат, отдав им приказ не возвращаться, пока разбойники не будут истреблены. С ними он послал и одного негра-палача и велел ему обезглавить всех разбойников, исключая их вожака. Его губернатор велел доставить в Гавану живым. Итак, этот корабль отправился в Ла-Вилья-де-лос-Кайос; испанцы думали захватить разбойников врасплох, но сами попали впросак, потому что пираты узнали от рыбаков, которых им удалось захватить, и о корабле, посланном в эти места, и о тех карах, которые им посулили испанцы. А рыбаки хотели нагнать страху на пиратов, чтобы те покинули их берега. Но Олоне решил подстеречь корабль и захватить его».

Засада была устроена в устье реки Эстера. Когда испанский корабль появился у берега, – а это случилось в два часа ночи, – пираты спрятались за деревьями и заставили пленных рыбаков подать голос. С корабля их спросили, не видели ли они разбойников, и рыбаки ответили, что не видели. Тогда испанцы поверили, будто пираты скрылись при их приближении.

Карта острова Куба, XVII век