Андраш Рона-Тас - Монголия. Следами номадов

Способ упаковки не всегда свидетельствует о ценности книжки. Например, в потрёпанном полотне находился священный текст, написанный цветными чернилами, так называемыми «чернилами из драгоценных камней» на чёрной лакированной бумаге. Буквы были написаны одиннадцатью цветами, начиная от золотого, а заканчивая жемчужным. В Эрдэни-Дзу не встретил я книжки, написанной кованными и гравированными металлическими буквами, но в библиотеке был мне показан один такой экземпляр. Я не знал, к чему отнести эту книгу – к шедеврам монгольского ювелирного или печатного дела.

После оконченных, наконец, утомительных, но очень плодотворных работ в библиотеке хранитель монастыря пригласил нас в свою юрту на прощальный чай. Обстановка юрты была скорее городской. Маленькой полуторагодовалой дочке хранителя подарили мы маленькую куклу. Когда девчушка протянула к ней одну руку, мать побранила её, и малютка с плачем протянула обе ручки. Прощание затянулось надолго. Покинув юрту хранителя, мы пошли в государственное земледельческое хозяйство, находящееся по соседству. Приветствовала нас большая таблица с надписью: «Каракорум. Хозяйство государственное земледельческое». В просторной чистой юрте, куда нас провели, стояли алюминиевые стулья и стол, а также железная кровать. Принесли ужин. Он состоял из изготовленных в хозяйстве масла, хлеба, супа из баранины, макарон и картофеля.

Во время вкусного ужина легко завязывается беседа. Нам рассказали, что хозяйство функционирует один год. Недавно в долине реки Орхон была ещё травянистая степь, как говорят старики. Ламы в монастыре Эрдэни-Дзу нанимали на работу в этой окрестности издавна крестьян на один земельный участок, но где это было, точно не помнят уже даже старики. В этой совершенно девственной степи в просто фантастических природных условиях при господствующем здесь зимой пятидесятиградусном морозе, а летом при сорокоградусной жаре, а также засухе, не имея совершенно опыта, 370 работников, живущих в 80 юртах, поднялись на борьбу за создание чего-то прямо невозможного для основания земледельческого хозяйства в центре степи. 3600 гектаров земли были обработаны с помощью 21 трактора под руководством одного агронома и одного агротехника.

Всё больше людей появляется в юрте, и каждый хочет высказаться. Наконец, приносят памятную книгу, во вступлении которой вписываем пожелания успехов.

Тихо спускается мрак. Мы выходим из юрты. В темноте пространство вытягивается, как тень. Исчезают в ней руины монастыря, Каракорум и хозяйство, но только на несколько минут, так как загорелся свет. Хозяйство имеет собственную электростанцию.

Рядом с юртой под табличкой с надписью стоятдва грузовика, принадлежащие хозяйству. На табличке виднеется международный знак паркинга. Нужно признать, что места для паркинга здесь достаточно.

Ночью в юрте было адски жарко, так как хорошо была натоплена железная печка, но часа в три утра я проснулся от холода. Вандуй и Кара уже вечером заболели, а утром чувствовали себя ещё хуже. Ознобились. Фельдшер из государственного хозяйства (госхоза) принёс какое-то лекарство. На упаковке виднелось не только название лекарства, но также указание, против какой болезни следует употреблять его. Это полезное облегчение в степных условиях.

Утром сходили мы ещё в монастырь, сделали несколько фотоснимков, а затем двинулись в Каракорум.

Каракорум. Уйгуры. Претенденты недолго остаются. Китани смиряются с упадком. «Народ восьми племён». Соболиная шуба в подарок. Похищение жены Чингис-хана. Туманное объяснение невесты в любви. Шаман исчезает перед дымоходом юрты. Бату-хан и его братья двинулись на битву. Завоевания монголов от Японии до Египта.

Оборонные валы старой монгольской столицы тянутся справа от стен монастыря Эрдэни-Дзу. С невысокого взгорья красиво вырисовываются контуры старинных улиц, а показывающиеся местами раскопки означают, что у археологов здесь громадное поля для деятельности. Археологические находки Киселёва в 1946–1947 годах открыли только часть старого монгольского центра. Среди раскопанных зданий находился также храм Угудея, Октай-хана времён татарского нашествия.

Приглядываясь к пустыне, окружающей Каракорум, удивляемся, сколько же разных историй могли рассказать окружающие взгорья. Ибо здесь было сердце, здесь был центр многих огромных древних государств номадов. В то время как в Европе на полях битв разыгрываются Пунические войны, а в Китае упрочивается первое великое объединённое государство под властью династии Хан, в степях Центральной Азии появляются хюнгну, называемые иначе хунами азиатскими. Как утверждают некоторые учёные, часть этого племени – это предки хунов под предводительством Аттилы. Здесь, на равнине, расстилающейся вокруг Каракорума, возникают центральные средоточия других народов, как шенпеи, топа, называемые иначе табгач, а также жуан-жуан. Это всё народы кочевые, которые в каком-то моменте в окрестностях Орхона и Селенги закладывают свои центры и отсюда организуют нашествия в направлении Европы и Китая, Индии и Ближнего Востока. В 745 году н. э. появляются уйгуры – народ тюркского происхождения. С уйгурами познакомимся несколько ближе, так как позднее сыграют они важную роль в истории Монголии, в формировании монгольской культуры.

В Китае во второй половине VIII века имел место бунт наёмных войск, а также феодалов, домогавшихся преобразования их наделов в ленное наследственное владение. Одновременно слабеет влияние Китая в Центральной Азии, где появляются арабы магометанского вероисповедания, кочующие от оазисов и пустынь Аравийского полуострова на восток. Перемещаясь по Малой Азии в начале VIII века, они переходят реки Сыр-Дарья и Аму-Дарья. Китайцы перед лицом угрозы утраты своих центрально-азиатских владений готовятся к битве. В 761 году в долине реки Талас разыгралась битва, которая на долгое время решила вопрос о магометанских влияниях в Центральной Азии. Против китайцев поднялись все покорённые ими народы. Уйгуры признают, что пришло время действовать. Для видимости они присоединяются к битве на стороне китайцев. Они выступают как вспомогательные отряды китайского императора, но их присоединение немного помогает китайцам. Для уйгуров соприкосновение с китайцами, однако, имело большое значение, так как кроме большой контрибуции и военной добычи выигрывают они также много ценностей китайской культуры.

В то время в Китае действовали духовники мани-хизма, вероисповедания персидского происхождения, занимающиеся обращением китайцев в свою веру. Духовники эти обратили также уйгурского кагана, который с той поры огнём и мечом склонял своих подданных к принятию нового вероисповедания.