Александр Вин - Закон королевского бутерброда

– Это тот, ну, с кем Катя в последнее время…, дружила! Усатый даже дрался один раз с Валери́ из-за этого!

– И кто же победил?

– Никто. Их тогда столкнули в воду с причала.

Джой немного обиделась таким легкомысленным невниманием Глеба.

Над ночным берегом поплыл, перебивая запах еды, сладковатый дымок самодельных сигарет.

Молодёжь захотела купаться. С хохотом студенты предлагали друг другу варианты различной степени неприличности.

– Ну, как вы тут, веселитесь?

Только сейчас Глеб Никитин увидел около себя незаметно возникшего на берегу Фила.

– Да, вроде всё как у вас здесь и принято.

– Отвальную устраиваешь? Когда вылет-то у тебя, не опоздаешь? Если на утренний рейс тебе билет переоформили, то тогда выспишься, даже ещё кое-что успеешь!

Ювелир захохотал, подбрасывая вверх складочки своего дрожащего подбородка.

– Откуда ты узнал о предложении доброго полицейского комиссара? На этом острове так быстро разносятся хорошие новости? Или вы с ним такие близкие друзья?

Фил смутился.

– Нет, кто-то мне сейчас только что сказал. Не помню уж и кто…

– Ладно, не мельтеши. Познакомься лучше со своими земляками. Ты ещё не в курсе, что здесь мощный яхтенный десант из города Скадовска Херсонской области высадился? Они вон там, около сломанной пальмы, мастер-класс местным дилетантам дают.

…После бурного знакомства и продолжительной рабочей беседы старший хохол взялся спорить с Филом о количестве продольных ребер у кактуса. Николаевец упрямо считал, что их у здешних кактусов пять; херсонский ботаник утверждал, что шесть. Потом в старшем взял верх бывший десантник, он подпрыгнул, как только смог после выпитого до того рома, и коряво снёс ударом ноги ближайшее вертикальное растение. И сразу же взвыл от боли! Шип коварного растения пробил слабокачественную китайскую кроссовку и глубоко вошел в мякоть большого пальца.

Сразу же несколько человек бросились врачевать раненого героя. Раньше всех к травмированной ноге приник милосердный юаровец. После извлечения колючки и смазывания раны йодом яхтсмен-десантник торжественно пересчитал рёбра у поверженного кактуса.

– Шесть! Я же говорил! Наливай!

Потом страшно удивился, опять увидев около костра Глеба.

– Братан! Ты ещё не уехал!? Видал, как я его сделал!

– А эта Катюха, про которую этот пухлый тут с тобой говорил, так она и к Антохе моему клеилась поначалу, а потом, как узнала, что мы на заработки сюда приехали, увяла в пять минут.…

Тропическая пьянка была чудо как хороша. Наливали себе уже сами, закуски брали из ящиков по потребности, которая, впрочем, уменьшалась с каждой минутой. Никто больше не приставал к Глебу с вопросами про Валерку. Всем было всё равно.

Глеб опустил голову на колени Джой.

– …Ты не расстраивайся. Это их жизнь, они так привыкли. На этом острове живут одним днём, одним вечером, ночью. Никто чужой этих людей особенно не интересует. Они не хотят знать, где в мире находится Ирак, сколько стоит баррель нефти, путают Афганистан с Казахстаном.

Откинувшись спиной на ровный ствол маленькой пальмочки, Джой ласково гладила Глеба по волосам. Они вместе смотрели на огонь затухающего костра.

– На Антигуа медленный ритм жизни. В том, чтобы людям куда-то спешить, нет особого смысла. Серьёзного бизнеса здесь тоже нет. Многие европейцы живут семьями на яхтах, иногда выходят в море, изредка летают в Европу.

Мирная звёздная ночь плыла над ленивой землёй.

Из непроницаемой черноты кустов нетрезво выскочил старший хохол. Со странным изумлением он уставился на улыбающегося Глеба.

– Постой, постой, ты здесь? А там тогда кто…? Вот фокус! Ты же только что в кустах разговаривал, я же твой голос там слышал!

Капитан Глеб лениво отмахнулся от него.

Младший, Антоха, не отпуская из крепких рабочих рук бюст плотной иностранной блондинки, дёрнул своего старшего приятеля за плечо.

– Ты куда? Давай хряпнем за прекрасных дам!

– Погоди, я на минуту, сейчас только ещё немного послушаю…

Покачиваясь, старший снова нырнул в заросли тёмных кустов.

Какие-то солидные люди купались перед костром прямо в одежде. За скалами, в темноте, учащаяся молодёжь наконец-то полностью разделась и, довольная таким развитием событий, вовсю визжала не очень трезвыми голосами.

Глеб и Джой разговаривали с закрытыми глазами.

– Давай, уедем отсюда?

– А ты меня сейчас поцелуешь…?

Они договорились, что с ночного берега до причала их подбросят две семейные пары, уже собравшиеся переправляться домой на моторном катере.

С ними было тоже весело, но не так романтично, как в маленькой «динги».

– А кто ты по профессии?

– Я был хорошим моряком.

…Они поднимались по узким улочкам деревушки от океана к вершине холма не спеша, прекрасно зная, что ждёт их в конце этого пути. Как знатоки хорошего вина Глеб и Джой наслаждались возможностью пробовать на вкус своё одиночество. И никто не мог помешать им быть вместе, ни сейчас, ни через несколько мгновений…

– Твой сын взрослый?

– Да, он студент.

– Может, ещё скажешь, что ты дедушка?

Глебу Никитину хотелось прощать Джой её забавы.

– Не вижу смысла тебя обманывать. Отвечу просто: «Не знаю».

– Жена…?

– Бывшая. Мы с ней редко видимся. Раз в два-три года случайно встречаемся у знакомых.

– А сколько тебе лет?

– Сейчас я старше своего отца. Ему не было и сорока.

– Послушай, а где ты работаешь? У тебя есть хозяин?

– Однажды я понял, что могу иметь хорошие деньги, делая то, о чём другие люди даже и не догадываются. Моя работа состоит в том, чтобы зачастую делать невозможное. Оказалось, что иногда у меня получается давать людям то, что они хотят. Я могу придумать условия, удовлетворяющие непримиримых врагов, могу быстро предложить сделку, одинаково выгодную и для продавца, и для покупателя. Нет ничего сложного в том, чтобы организовать на первый взгляд фантастическую схему предприятия, привезти на деловую встречу неожиданного, незнакомого для обеих сторон, но, оказывается, очень полезного для них человека…

– И что, у тебя есть бизнес, офис, подчинённые?

– Это для меня неинтересно. Своими делами я занимаюсь сам.

Глеб шагал босиком по тёплому асфальту, закинув сумку с вещами на спину.

– Большинство людей уверено, что свобода – возможность делать то, что они хотят. Для меня же быть свободным – это не делать то, чего я не хочу, или не считаю нужным.

– Откуда тогда у тебя деньги? Ну, чтобы, например, прилететь сюда…

Не отвечать было невежливым, но Глеб Никитин уже не хотел говорить на деловые темы.

– Деньги – это всего лишь нить, связывающая меня с остальным миром, с большинством посторонних людей, живущих в нём. Для общения с близкими людьми у меня есть другие инструменты, более личные – душа, нежность, любовь…