Луи Буссенар - Приключения знаменитых первопроходцев. Африка

Товарищ оставил Болдуина, с которым теперь остались только три кафра, два готтентота, кучер, семь собак, восемнадцать упряжных быков, корова с телкой и пять верховых лошадей. У охотника в распоряжении имелись боеприпасы, бисер, медная проволока, пряности, мука, ящик водки и бочонок доброй капской мадеры. Кроме того, у него есть немало почти готового вяленого мяса: он уже подстрелил множество канн и жирафов. Это, конечно, жестокость, но для нее есть оправдание: надо кормить полторы сотни кафров; ни куска не пропало. Когда же два великолепных жирафа паслись в четырехстах шагах от фургона Болдуина, но провизии для людей и корма для собак было довольно — он их не тронул.

Каким же старым был фургон! Его пробовали обтянуть сыромятной кожей носорога — высохнув, она становится твердой, как жесть, — но до новой повозки все равно далеко. «Помимо же этого, — пишет Болдуин, — у меня было, кажется, все, что нужно для путешествий по этим краям: здоровье, силы, привычка к климату, неистощимый запас бодрости и некоторое умение обращаться с туземцами. Кафры и готтентоты всегда охотно исполняли мои просьбы — очевидно, потому, что я делил с ними все тяготы и об их пропитании заботился больше, чем о своем. Меня не удерживали никакие семейные и дружеские связи; я не знал ни слез разлуки, ни долгих прощаний, ни беспокойства, которое гонит домой… Мне всегда везет, я на все согласен, мне все интересно. У меня есть винтовка «ваттон» с двумя нарезами [229] Имеется в виду два нареза в канале ствола. — лучшее оружие из всех бывших у меня. Она безупречно точно бьет при любом заряде, а если к конической пуле положить шесть драхм (двадцать два грамма) пороха, получается убойная сила, равной которой я еще не видывал. Вот только опасался, как бы меня не сбросило с седла».

Двадцать два грамма пороха! Те, кто хорошо знаком с огнестрельным оружием, сразу представят себе эту отдачу — такая и впрямь может сбросить с лошади.

В середине июня Болдуин пришел к Лечулатебе, вождю племени, населявшего берега озера Нгами, человеку не злому, но страшному вымогателю. Тот — не бескорыстно, конечно, — рассказал Болдуину все, что нужно, и дела у охотника устроились совершенно. Винтовка «ваттон» без дела не лежала — задний отсек фургона, служивший складом, постепенно наполнялся бегемотовыми зубами, страусиными перьями и слоновьими бивнями.

Так оно и шло из месяца в месяц. Иногда в жизни охотника — и без того полную неожиданностей — происходили какие-нибудь разнообразные приключения, иногда злоключения, а подчас — страшные драмы. Но герой, как в волшебной сказке, пройдя через все испытания, преодолевал преграды; энергия и упорный труд приносили ему успех. Каждый новый день приносил надежду, унося тяготы и разочарования предыдущего.

В конце концов экспедиция принесла чистую прибыль в двадцать пять тысяч франков плюс шестьдесят превосходно натасканных упряжных быков.

Болдуин вернулся в Наталь, продал товар, выгодно разместил деньги, приготовился к новому путешествию и опять отправился на север.

На этот раз он дошел до Замбези и три дня провел возле водопада Виктория — почти не охотился, катался на лодке и во все глаза смотрел кругом, не в силах сдержать восхищения. Он нашел дерево, где доктор Ливингстон вырезал свои инициалы; прямо под монограммой славного предшественника Болдуин — второй европеец, увидевший водопад, — вырезал собственную.

«Я полжизни согласился бы там прожить!» — пишет охотник в восторге. Впрочем, когда однажды ему повстречалось большое стадо слонов, он без колебаний погнался за ним.

Сначала он меньше чем за час убил пять слонов! Постепенно Болдуину удалось перестрелять все стадо и наполнить фургон первосортной слоновой костью.

Ужасное дело! Нет тяжелее доли, на которую человек может себя добровольно обречь, чем слоновья охота. Двое суток без передышки вы скачете на лошади к озерку, куда, по слухам, стадо пришло на водопой, ночуете в лесу, голодаете, утром насилу можете зачерпнуть немного грязной воды панцирем дохлой черепахи. Опять ногу в стремя — и по следу в изнурительную жару. За вами едут три полумертвых от голода туземца, кое-как прикрытые вонючими сальными лохмотьями звериных шкур, и везут несколько глотков воды в бурдюке из шкуры квагги [230] Кваггa (Equus quagga) — один из родов тигровых лошадей; близкая родственница обычной зебры, обитавшая в Капской колонии, Натале, и к северу от Калахари и в некоторых других районах Южной Африки. Последние дикие квагги уничтожены в 1878 году в степях Оранжевой Республики. Последняя квагга умерла в 1882 году в зоосаду Амстердама. (ничего нет в свете тошнотворнее!) — это весь ваш запас. Бывает, вы ничего кругом себя не видите… Большое счастье, если в изнеможенье вы доберетесь до туземного крааля — там стоят невероятно грязные амбары под растрепавшейся соломенной крышей, на ветру торчат сухие колючки, сушатся ломти тухловатой дичины, расставлены кувшины с водой, на деревьях болтаются клочья шкур. Вы спите на охапке сена, подложив под голову седло, причем коптитесь у костра, чтобы отогнать комаров. Опять начинается скачка, и если вы наконец все-таки увидите зверя — значит, все прошло как нельзя лучше.

Даже в том случае, когда охотник, подобно Болдуину, сразу встречает несколько слонов, сначала он должен отогнать в сторону и застрелить самого большого. Болдуин так и сделал. Получив две пули, слон, находившийся едва в сорока шагах, развернулся и стремглав ринулся на охотника.

«Подо мной, — пишет Болдуин, — был новый, впервые оседланный жеребец по имени Кебон, который стоял на месте как скала. Я хотел встретить слона своим коронным выстрелом в грудь, но только начал целиться — Кебон дернулся и помешал мне. Я пытался его успокоить. Слон в это время опять рванул на нас, и пришлось выстрелить наудачу. То ли коню не понравилось, как пуля просвистела у него над ухом, то ли еще что — только Кебон так сильно тряхнул головой, что левый повод перекинулся на другую сторону, цепочка мундштука порвалась, а железо врезалось коню в рот. Огромный слон — всего в двадцати ярдах — махал поднятыми ушами, яростно трубил и бежал на нас. Я дико колотил коня шпорами по бокам (иначе править было невозможно), но Кебон кинулся не назад, а прямо навстречу чудовищному зверю — я, право, думал, что смерть близка… Уклонившись, насколько возможно (слон задел меня хоботом), я выстрелил в упор и опять пришпорил коня; тот отскочил и встал на месте. Я со всей силой пришпорил коня, который помчался не разбирая дороги, сильно ударив меня об одну из трех бохиний [231] Бохиния — дерево подсемейства цезальпиниевых семейства бобовых. Названо в честь швейцарских ботаников французского происхождения Жана Боэна (1541–1613), автора ботанической энциклопедии «Универсальная история растений» и Гаспара Боэна (1560–1624), автора одной из первых классификаций растений. , встретившихся по дороге. Я чуть было не вылетел из седла; правую руку мне забросило за спину так, что она хлестнула по левому боку. Сам не знаю, как удержал четырнадцатифунтовое ружье одним пальцем за спусковую скобу! Оторванная узда осталась в левой руке — к счастью, когда я стрелял, она там и была.