Луи Буссенар - Приключения знаменитых первопроходцев. Африка

Вследствие этого каждый губернатор сам выжимает из населения все соки и позволяет разбойникам грабить. Столь пагубное управление безрассудным и недостойным образом разоряет страну, где плодородие почвы, годной для посевов любых культур, хвалят все путешественники.

Лишь совсем недавно — можно сказать, в наши дни — мы узнали кое-что о Марокко. Господин Нарсис Котт, бывший французский консул, в 1860 году выпустил интереснейшее сочинение о современном Марокко. Господин Баласкоа проехал из Могадора в Марракеш, господин Гателль в Сус и Уэд-Ном, Герхард Рольфс в оазисы Драа и Тафилет. Драммонду Хэю Ричардсону удалось попасть во внутренние районы страны, господин Тиссо провел съемку нескольких важных дорог и открыл множество римских руин. Наконец, покойный французский консул в Могадоре господин Бомье, изучавший физическую, ботаническую, медицинскую и торговую географию Марокко, издал сводный труд о стране.

Кроме того, господин Бомье заметил склонность к путешествиям у еврейского раввина Мардохея Аби Сераура. Это был тот самый человек, который сопровождал австрийского путешественника Оскара Ленца в Томбукту [390] Маршрут путешествия О. Ленца пролегал из Рабата до Томбукту, далее — на Ниору и Каес, потом по реке Сенегал и заканчивался в Сен-Луи. . В благодарность австриец даже не упомянул Мардохея в путевых записках, хотя тот явился для экспедиции нежданным спасителем. Наш консул послал раввина в Парижское географическое общество, где иудея обучили необходимым для путешественника знаниям, дали денег, инструменты и отправили на родину, чтобы он сообщал интересные сведения об этой малоизвестной стране.

Раввин Мардохей оказался достоин столь высокой чести. Он отправился в экспедицию, дошедшую до точки 28° северной широты и 13° западной долготы по Парижскому меридиану — всего в миле от Уэд-Дра, ныне являющейся южной границей марокканских владений.

Мардохей нанес на карту несколько гор к югу от Атласа: Джебель-Тизельме, Джебель-Ида-У-Сагра, Джебель-Ида-У-Талтас, Джебель-Табайют и Джебель-Таска-Левин. Все они образуют как бы ребро, разделяющее два бассейна — Уэд-Ноун и Уэд-Дра. Некогда там процветала самобытная цивилизация, прежде совершенно нам неизвестная. Раввину и никому иному принадлежит исключительная честь открытия памятников таинственной цивилизации. Тридцать четыре эстампа, выполненные Мардохеем, воспроизводящие рисунки древних жителей Марокко, открывают горизонты для истории Северной Африки.

Приблизительная дата этих рисунков определяется по сюжетам, где изображены животные, которые ныне в Марокко не водятся, причем натуральность изображений не оставляет сомнения, что художники видели этих животных своими глазами. Отсюда можно заключить, что их творчество относится к I веку нашей эры, а то и ранее.

Отметим и дипломатическую поездку господина Вернуйе (в 1877 г.), германского посланника в Танжере господина Вебера и очень примечательное путешествие нашего соотечественника господина де Фуко, протекавшее не без опасностей.

В 1883 году виконт де Фуко был в Танжере, в долине Дра, в Могадоре, откуда направился в Сахару и посетил оазис Дра, где под бесчисленными пальмами величественно протекает широкая река того же названия. По обоим ее берегам разбросано множество деревень. Чтобы совершить поездку, виконту пришлось выдать себя за марокканского еврея. Преодолев великие трудности, ему удалось определить координаты нескольких важных точек, в частности — исправить долготу города Тазы.

Наконец, к числу самых интересных и основательных описаний лежащей в упадке империи принадлежит сочинение итальянца Эдмондо Де Амичиса [391] Де Амичис Эдмондо (1846–1908) — известный итальянский писатель, в молодости был офицером; посетил немало стран, оставив почти после каждой поездки интереснейший, великолепный художественно оформленный том. Книга путевых очерков Э. Де Амичиса о Марокко вышла в 1876 году. . Он сообщает нам любопытные сведения о неописуемой нищете марокканцев. «Питаются они, — пишет Де Амичис, — скудными плодами дурно обработанной земли; шейхи изнуряют их обременительными налогами. Они отдают десятую часть урожая деньгами или натурой, платят по франку за голову скота и по сто франков в год за участок земли, который можно вспахать двумя быками. Несколько раз в году они делают султану подарки к праздникам, что составляет налог приблизительно в пять франков на шатер. Когда в провинцию приезжает султан, паша или приходит армия, губернатору платятся кормовые. Горе тому, о ком известно, что он человек зажиточный: из такого выжимают все, что только можно. Но, накопив небольшое состояние, всякий зарывает его в землю и, чтобы не лишиться добра, притворяется бедным. Надобно еще давать подарки губернатору при получении наследства, приусадебной тяжбе или чтобы избежать расправы — иначе вас могут уморить голодом».

При такой нищете кочевники, населяющие большую часть Марокко, позорящего наше время, отличаются сильнейшим фанатизмом и кровожадными разбоями!

Чтобы убедиться в этом, достаточно рассказать историю замечательного и ужасного путешествия несчастного Камилла Дульса [392] Дульс Камилл (1864–1889; убит, видимо, проводниками-туарегами). — молодого француза, недавно столь жалким образом павшего от рук сахарских бандитов. Никогда и нигде — ни в центре Африки близ экватора, ни у каннибалов Южной Африки, ни в австралийских пустынях не было видано таких зверств и такого фанатизма. А ведь все эти злодеи умеют читать и писать!

Камилл Дульс без ошибок говорил по-арабски, основательно знал Коран, в совершенстве изучил мусульманские религиозные обряды. Переодевшись купцом-мусульманином, он произвел своей отвагой такое впечатление на канарских рыбаков, что они согласились высадить его с двумя ящиками разных побрякушек на западном берегу Марокко неподалеку от мыса Бохадор. Дульс очутился в полном одиночестве под палящим солнцем на пустынном, бесплодном, каменистом берегу и поспешил как можно скорей отыскать каких-нибудь людей, с которыми можно было бы о чем-то договориться. Через несколько часов он повстречал четырех полуголых мавров, еле прикрытых грязными шкурами, с нечесаными гривами волос, прядями падавших на плечи, с кинжалами на боку и ружьями в руках. Дульс обратился к ним с приветствием, по которому мусульмане без ошибки узнают друг друга, словно масоны по тайным знакам, однако четверо злодеев набросились на путешественника, сорвали одежды, отобрали пояс со скромным имуществом. Чтобы жертва не сопротивлялась, один из них изо всех сил наступил Дульсу на горло, но он все же пытался высвободиться. Тогда другой рукоятью ятагана разбил ему губы и выбил передние зубы.