Луи Буссенар - Приключения знаменитых первопроходцев. Северный полюс

На полях первого документа мы обнаружили несколько заметок, добавленных одиннадцать месяцев спустя (25 апреля 1848 года). За лето корабли преодолели только пятнадцать миль, экипаж покинул их 22 апреля. Сэр Джон Франклин скончался 11 июня 1847 года; девять офицеров и пятнадцать матросов умерли в разное время до и после кончины капитана.

Все выжившие, в количестве ста пяти человек, под командованием лейтенанта Крозье высадились на мысе Виктори и на месте каменной пирамиды Джеймса Росса, разрушенной, видимо, эскимосами, построили новую, которая до сих пор стоит нетронутой. Они намеревались направиться следующим утром к Большой Рыбной реке, или реке Бак; рапорт подписали Крозье, как капитан “Террора” и глава экспедиции, и Фитцджеймс, как капитан “Эребуса”. Похоже, что трехдневный переход от кораблей забрал последние силы несчастных, и они оставили в этом месте большое количество одежды, различных предметов и провианта, словно хотели избавиться от всего лишнего. Прошло десять лет; кирки, лопаты, кухонная утварь так и валялись по округе или вмерзли в лед; здесь был даже секстан [81] Секстан — астрономический угломерный инструмент, с помощью которого измеряют высоты светил, а также горизонтальные углы между земными ориентирами. , помеченный именем Фредерика Хорнби (R. N.) [82] R. N. — Royal Navy — Королевские военно-морские силы (англ.). .

Лейтенант Хобсон продолжил изыскания на расстоянии в несколько дневных переходов к мысу Хершел, но больше никаких следов пребывания потерпевших бедствие или эскимосов не обнаружил. Он оставил мне подробный рапорт о своих находках и предложил встретиться к западу от острова Кинг-Вильям, где он доложит мне о дальнейших событиях.

Мы покинули мыс Хершел, и с каждым днем следы местных жителей встречались все реже. Чуть дальше на запад они пропали совсем. Эта низменная часть острова Кинг-Вильям была совершенно лишена растительности. Дальше простирались многочисленные мелкие островки, а за проливом Виктория возвышались огромные непроходимые айсберги и торосы.

Мы оказались в точке с координатами — 69°9′ северной широты и 99°27′ западной долготы, откуда направились к шлюпу, который обнаружил несколькими днями раньше лейтенант Хобсон. Шлюп предназначался для подъема по Большой Рыбной реке, после чего его бросили. Он насчитывал в длину двадцать восемь футов, а в ширину — семь с половиной. Конструкция его была очень легкой, но он был установлен на полозья из крепкого твердого дуба, весившие столько же, сколько сама лодка.

Здесь же мы нашли множество различных вещей. На корме притаился под ворохом одежды иссушенный скелет; останки другого, над которым, видимо, хорошо поработали зубы животных, валялись неподалеку от лодки. Также мы обнаружили пять карманных часов, значительное количество серебряных ложек и вилок, несколько религиозных брошюр; но так и не разыскали ни бортовых журналов, ни других бумаг, ничего, что могло бы назвать нам имя владельца.

Два заряженных двухствольных ружья со взведенным курком так и простояли, видимо, у борта лодки одиннадцать лет, где их поставили последний раз хозяева, чьи бренные останки остались незахороненными. Здесь же находился немалый запас зарядов, тридцать — сорок фунтов шоколада, чай, табак.

Некоторые из этих находок подобрал еще лейтенант Хобсон, остальное забрал я. Пятого июня я вернулся на мыс Виктори, не добыв больше никаких данных. Еще раз мы тщательно осмотрели обрывки одежды и блокнотов, в надежде напасть на новый след, но безуспешно.

Вплоть до моего возвращения на корабль 19 июня (через пять дней после лейтенанта Хобсона) ничего примечательного больше не произошло. Мы убедились, что эскимосы не забредали на берега острова Кинг-Вильям между его северной и южной оконечностями и мысами Феликс и Крозье со времени пребывания здесь “Эребуса” и “Террора”, поскольку все предметы и хижины остались нетронутыми.

Мы поняли, что если еще и можно обнаружить где-нибудь следы погибшей экспедиции, то только возле маленьких островов между мысами Крозье и Хершел.

Двадцать восьмого июня на корабль вернулся капитан Янг. Как и его люди, он был в плачевном состоянии. Не был исключением даже лейтенант Хобсон. Нельзя сказать, что он хорошо себя чувствовал в начале похода, а вследствие усталости его совсем одолела цинга. Тем не менее он профессионально и честно выполнил свой долг; наши дела сами говорят о том, как мы были воодушевлены во время поисков.

Наконец-то мы собрались вместе на борту судна. Обнаружилось несколько больных цингой, а потому корабельный медик применил усиленное лечение, и вскоре все мы пребывали в добром здравии. Во время стоянки в Порт-Кеннеди мы и так проводили двух товарищей в последний путь. Господин Джордж Брендс, инженер, скончался 6 ноября 1856 года от апоплексического удара, а 14 июня 1859 года от цинги умер Томас Блеквелл, прошедший немало арктических походов.

Необыкновенная теплынь стояла в северных краях, и море чудесным образом было абсолютно свободным ото льдов; следовательно, 9 августа, мы начали путь на родину, и хотя из-за смерти механика и инженера мы остались только с двумя кочегарами, мне удалось тем не менее довести с их помощью пароход к мысу Фьюри, а затем, 27 августа, и в Годхавн.

Первого сентября мы взяли курс на Англию.

Этот отчет был бы неполным, если бы я не сказал о самых добрых чувствах, что я питаю к своим товарищам, офицерам и матросам, за усердие и чистосердечную помощь во время всего путешествия.

Чувство глубокой преданности леди Франклин и твердое желание сделать все, что только может мужчина, — вот две движущие силы, что вели нас через тернии и помогали преодолевать препятствия. С меньшим энтузиазмом и дисциплиной столь небольшой коллектив, всего двадцать три человека, никогда не достиг бы такой трудной, но великой и благородной цели».

Наступил 1860 год.

Иссякли мотивы, побуждавшие многочисленных путешественников к подвигам в Арктике. Северо-западный проход, открытый Мак-Клуром, признали абсолютно непроходимым. Развеялись последние сомнения по поводу участи экспедиции Франклина.

И все-таки путешественники не потеряли вкуса к исследованиям северных краев. Только теперь начался новый этап. Рожденные чисто коммерческими интересами, продолженные из человеколюбия, изыскания стали преследовать только географические, а точнее, просто научные цели, поскольку не одна география лежала в их основе. И отважные искатели приключений решительно бросились на поиски пути, который рано или поздно привел бы их к Северному полюсу.

Грандиозная мысль дойти до полюса без всяких побочных целей первым осенила американца Хейса, хирурга из военно-морского госпиталя. Хейс сопровождал в 1853 году доктора Кейна в поисках сэра Джона Франклина; и во время этой тяжелой, но блестящей экспедиции ему пришла в голову изящная гипотеза о совершенно свободном ото льдов океане вокруг полюса. Естественно, гипотеза опиралась на довольно серьезные и правдоподобные предположения, которые и должны были подтвердить или опровергнуть горевшие огнем священного стремления к истине исследователи.