Галимов Брячеслав - Большая волна

Внизу холм и пруд опоясывал высокий частокол с одними воротами; заросшая травой дорога выходила из них и вилась по лугам косогорья, скрываясь в дальнем синем лесу.

В доме на холме находилась княжеская школа по подготовке воинов. Она была лучшей в своем роде, и Такэно повезло, что он попал именно сюда. День начинался с ритуальных обрядов у алтаря, устроенного возле священного дуба. Их проводил начальник школы со своим помощником: он дважды хлопал в ладоши для того чтобы привлечь внимание божественных духов, а уж после начинал читать сутры, вращая попутно деревянные валики, на которых были начертаны святые письмена, и позванивая в колокол, отпугивающий, как известно, духов злых, демонических. Помощник тем временем насыпал в чашку перемешанный с лепестками цветов сладкий рис для жертвоприношения.

Совершив все необходимое и убедившись, что божественные духи настроились на благосклонность и дружелюбие, начальник вел в беседку своих подопечных, – в ней обычно проходили уроки по совершенствованию разума и приобретению понятий о кодексе поведения воина. Над входом в беседку висели широкие бумажные ленты с подходящими надписями: например, «Наша честь – в преданности повелителю», «Наша жизнь – обязанности и служение», «Кто достойно живет – легко умирает», «Воинский дух сильнее смерти», «Славная смерть – уважение потомков». По многу раз будущие воины повторяли хором эти изречения, сопровождавшиеся соответствующими разъяснениями начальника школы, а также сосредоточенным погружением в глубинный смысл сказанного.

Боевое обучение проходило на лугу, за частоколом. К удивлению Такэно, уверенного в том, что он неплохо сражается на мечах, у него оказались удачливые соперники. Такэно сердился и пытался превзойти их, но ничего не получалось. В конце концов, после очередного проигранного поединка Такэно подозвал к себе начальник школы.

– Ты терпишь поражение за поражением, – сказал он. – До сих пор я не вмешивался. Если у человека что-то не получается, нельзя сразу помогать ему. То, что дается легко, легко и забывается; но то, что дается с большим трудом, не забывается никогда. Быстрый успех хуже неудачи: он ослабляет сильного человека, а неудача только укрепляет силу.

– Да, господин, – отвечал Такэно, вспоминая, что уже слышал подобное от Сотобы.

– Но теперь пришла пора вмешаться, чтобы ты не потерял веру в свои способности. Я наблюдал за тобой и хочу сказать, что я обучал многих и многих молодых людей, но ты лучше всех владеешь мечом. Кто был твоим наставником?

– Его имя Сотоба, господин.

– Сотоба? О, это был великий мастер! Давно я не слышал о нем; говорили, что после того как он одряхлел и оставил службу, он передал свое имение родственникам и отправился скитаться… Значит, Сотоба еще жив. Чем он сейчас занимается?

– Он садовник, мой господин.

– Хороший конец жизни для того, кого смерть обошла в битвах… Из лука тоже он учил тебя стрелять?

– Да, господин. Но я и сам подолгу тренировался.

– Это видно. В стрельбе из лука никто не может тебя превзойти, а на мечах ты проигрываешь. Знаешь, почему?

– Нет, господин.

– В стрельбе из лука твой глаз, твоя рука подчиняются твоему духу. Все это твое, личное, собственное, прочувствованное. Но когда ты сражаешься мечом, ты лишь повторяешь то, чему тебя учил Сотоба. К сожалению, ты не воспринял от него нечто большего, чем мастерство. Ты применяешь приемы большего мастера, они великолепны, но ты не ощущаешь сущности поединка. Ты подобен музыканту, прекрасно освоившему технику игры, но не имеющему слуха. Ты понимаешь меня?

– Да, господин… Нет, господин, простите. Что такое – «сущность поединка»?

– Погляди на дальнюю гору, на синий лес, в котором скрывается дорога. Я прочту тебе стихи:

Не отрывая глаз, смотри на эту гору, на этот лес, и повторяй про себя эти стихи. Может быть, тогда ты почувствуешь то, о чем я тебе говорю.

– О да, я чувствую! – восторженно воскликнул Такэно. – Воинская стойкость подобна горе, она тверда и несокрушима, а лес – пояс для меча – препятствие, предостережение тем, кто попытается одолеть гору.

Начальник школы коротко рассмеялся, и Такэно вновь показалось, что начальник очень похож на Сотобу.

– Как ты торопишься, юноша, – сказал начальник. – Бывают, правда, мгновенные озарения, но с тобой этого не произошло. Твои слова передают лишь поверхностное впечатление, доступное всем. А ты должен проникнуть вглубь явления, – разве не этому мы вас здесь учим? Истина не познается через глаза, не познается через разум, ее можно только ощутить. Твоя мысль должна скользить от одного предмета к другому, струясь как поток воды и ощущая малейшие изгибы пути. Но если поток остановится у какого-нибудь одного предмета, у большой скалы, например, то он перестанет быть потоком, и вода его не дойдет до множества иных предметов. Тогда скала покажется центром мироздания, хотя она всего лишь одна из скал на пути воды.

Ощутив движение потока, достигнув нужного состояния духа, ты и в бою будешь вести себя в соответствии с общим ходом сражения, с его сущностью, не останавливаясь на частностях. Ныне же, когда ты выходишь на поединок, тебя больше занимают частности: меч твоего противника не дает тебе покоя. Когда противник пытается ударить тебя, твои глаза все время следят за движением его меча, и ты пытаешься следовать за этими движениями. В результате твоя мысль и твое внимание сосредотачиваются только на одном предмете, на мече; ты перестаешь владеть собою и неизбежно терпишь поражение. Меч твоего противника стал для тебя центром мироздания, – самым главным и несокрушимом, что есть в мире.

Отойди от этого ложного впечатления. Для начала научись, хотя бы, смотреть на поединок как бы со стороны. Ты сразу заметишь, что любое движение твоего противника тебе на пользу. В неподвижности больше устойчивости, чем в движении; стоит твоему противнику сделать малейшее движение, как его устойчивость уменьшается, и он становится уязвимым. Нанеси свой удар, но не забывай, что ты и сам становишься уязвим в этот момент. Поединок всегда выигрывает тот, кто сохранил устойчивость, – и душевную, и телесную.

Ну, и конечно, воин обязан владеть приемами боя; большую роль играет также, насколько хорошо его оружие… Повторяю, твои приемы великолепны, осталось владеть главным.

– Простите, мой господин, но что я должен почувствовать, как мне узнать, что я овладел главным? – спросил Такэно.

– Ты почувствуешь нечто и не сможешь выразить свое чувство словами. Сегодня, до конца дня, я освобождаю тебя от занятий. Сядь на траву, смотри на дальнюю гору и повторяй стихи, которые я тебе прочел.