Георгий Карпов - Генри Стенли

В последний раз Стенли отправился в Африку в 1887 году на помощь Эмину-паше-—губернатору самой южной Экваториальной провинции Судана, расположенной в верхнем течении Нила. Настоящее имя его Эдуард Шнитцлер; родился он в Германии, где получил медицинское образование, долгое время служил в Турции, а затем у англичан в Египте. Здесь в 1878 году он был назначен правителем Экваториальной провинции под именем Эмин-бея; во время махдистского восстания ему было присвоено звание «паши».

В 1881 году в Судане началось национально-освободительное, антиимпериалистическое движение под руководством Махди—религиозного вождя мусульман. Махдиеты разгромили англо-египетские войска и, заняв столицу Судана Хартум, отрезали Экваториальную провинцию от Египта. Не имея еще сил занять и эту провинцию, махдисты пока оставили ее в покое. У Эмина- паши было небольшое войско и египетские чиновники с женщинами и детьми. Он не решался рисковать жизнью вверенных ему людей и отступать через территории поднявшихся на борьбу за свою свободу народов. С другой стороны, его не устраивало терять пост губернатора богатой провинции. Эмин-паша усиленно ищет любого хозяина, который пожелал бы взять его под свою защиту. Когда в Европу дошли слухи о тяжелом положении Эмина-паши, там началась кампания за спасение Эмина; прикрываясь столь «гуманным» лозунгом, империалисты преследовали другую цель — завладеть богатой Экваториальной провинцией и не допустить ее присоединения к махдистскому государству.

В Англии возник комитет по оказанию помощи Эмину-паше, который по подписке собрал большую сумму денег и снарядил огромную экспедицию. Возглавить ее комитет пригласил Стенли.

Организаторов экспедиции, англичан, не устраивал предложенный Стенли под влиянием короля Леопольда маршрут через бассейн Конго. Для закрепления своих позиций в Уганде и на ее границах англичанам нужен был путь через Восточную Африку. Как только окончательно остановились на восточном маршруте и даже уже начали подготовку к путешествию, с решительным протестом выступила Германия, которая готовила свою экспедицию в помощь Эмину-паше с целью захвата Уганды и Экваториальной провинции Судана. Поддержанная

Францией, Германия вынудила англичан отказаться от восточного маршрута, и Стенли было разрешено идти западным— через бассейн реки Конго.

И вот Стенли снова увидел берега могучей Конго.

Началось его второе трансафриканское путешествие.

18 марта 1887 года на нескольких пароходах путешественник поплыл вверх по Конго. Общее число участников экспедиции доходило до 800. Чтобы руководить такой большой и разнородной массой людей, сохранять среди них порядок и обеспечивать пропитанием, требовались большие организаторские способности.

До порогов доехали на пароходах. Обойдя пороги сухим путем, снова поплыли в глубь Африки. По берегам реки тянулись бесконечные густые леса, в русле встречались тысячи островов, также поросших деревьями и кустарником. Пароходы, выбирая путь, приближались то к правому, то к левому берегу. Стенли рассматривал окружающее его растительное царство, наблюдал многообразные сочетания форм древесной и кустарниковой растительности, ярких цветов и порхающих среди них не менее ярких бабочек, отражающихся в зеркальной поверхности неподвижной речной глади. Время от времени из воды появлялась морда бегемота; потревоженные пароходом крокодилы с шумом бросались с берега в воду.

Путешественники проникли по реке в глубь Африки на 2100 км. Оставив большую часть грузов экспедиции в укрепленном лагере на берегу Конго, Стенли немедленно двинулся дальше по берегу Арувими, притока Конго. Перед путешественником лежала совершенно неисследованная, мрачная страна, покрытая тропическими лесами.

Хорошо если удавалось найти еле заметную тропинку, проложенную местными жителями. А если нет дороги?

Тогда приходилось действовать топором.

Впереди вытянувшихся гуськом отрядов выступали 50 человек, вооруженных топорами; они прокладывали каравану дорогу. Приходилось не только обрубать мешающие ветки и лианы, но и валить деревья, устраивая из них переправы через ручьи. Эти сильные люди быстро выбирали места, где заросли менее густы, и, врезаясь в них, прорубали туннели. Ленивых или нерадивых работников моментально меняли, так как на них обрушивали свой гнев идущие вслед за ними тяжело нагруженные носильщики. Температура воздуха была 30°; дышалось тяжело.

Вперед продвигались медленно. Приходилось то и дело поворачивать то вправо, то влево; останавливались только за тем, чтобы наточить топоры о кремнистые камешки ручьев да глотнуть воды. А там снова в путь, Время не ждет. Скорей, скорей!..

По временам слышалась команда:

— Руби живее, ребята! Режь эту лиану!

— Прочь кусты с дороги!

— Что, нет дальше тропинки? Вон там звериный перелаз! Прорубайтесь через него топором и ножами. Вот так! Не помирать же нам в самом деле в этой проклятой чащобе!..

Это был один из самых тяжелых лесных походов Стенли. 160 дней путники не видели даже клочка земли, поросшего зеленой травой. Это была страна, которая по справедливости может быть названа страной ужаса.

За поворотом реки Арувими путешественники заметили поселок, расположенный недалеко от берега реки.

К нему вела прорубленная в лесу прямая и широкая дорога; в конце ее, около поселка, выстроились вооруженные луками воины. Едва караван вступил на эту дорогу, как на него обрушился дождь стрел. Отряд Стенли вынужден был ответить ружейным огнем и после кратковременного боя занял деревню. Наступила тревожная ночь: скрывшиеся в лесу жители то и дело посылали отравленные стрелы, сотрясали воздух грозными криками.

Утром измученные путешественники снова двинулись в путь. Теперь они шли среди хорошо обработанных полей маниока, по тропинке, соединяющей близлежащие деревни. При приближении экспедиции жители, напуганные постоянными набегами работорговцев, покидали деревни.

Селения кончились, и караван снова вынужден был по компасу, ощупью пробираться сквозь неизведанные дебри дремучих лесов, через болота и подернутые зеленой плесенью вонючие лужи. Иногда в час продвигались менее чем на полкилометра; в более доступных местах удавалось проходить 1,5 км.

Вечерами собирались тучи, поднимался ветер, гремели грозные раскаты грома и почти непрерывно сверкали молнии. Иногда молния попадала в дерево, снося его вершину или расщепляя от вершины до корней. Холодный дождь вначале падал большими, тяжелыми каплями, а затем лил потоками, пронизывая до костей; путники дрожали от холода; температура резко падала. Разжечь костры, обогреться и приготовить пищу удавалось только поздно ночью. А утром приходилось затрачивать немало сил, чтобы заставить людей сняться с лагеря и снова идти, преодолевая холод, сырость, туман, по вязкой почве, порой погружаясь по пояс в тину или воду, через никому неведомые лесные дебри. Днем же опять сияло солнце, и под его лучами толстые и стройные стволы лесных великанов превращались в колонны светло-серого мрамора, а капли дождя — в сверкающие алмазы. В зелени леса звучали голоса попугаев и других птиц; толпы мартышек с криками резвились, предаваясь веселью и играм.