Михаил Скороходов - Путешествие на "Щелье"

О смысле прелестного гриновского эпиграфа мы как–то говорили с писателем Борисом Бедным, моим бывшим однокурсником. Он сказал, что долго ломал над ним голову, но в конце концов понял, в чем суть: мы не можем иногда оценить с первого взгляда что–то важное для нас, истинно красивое.

В бухте мы увидели целую армаду речных судов. Я догадался–очередная экспедиция специальных морских проводок. На севере говорят коротко: Наяновская экспедиция, по имени ее бессменного руководителя известного капитана–полярника Федора Васильевича Наянова. Подготовка к ней была в разгаре, когда мы выходили из Архангельска.

Каждую весну с началом навигации по Дунаю, Волге и другим рекам, по водохранилищам и каналам на север отправляются новые речные суда — теплоходы, рефрижераторы, лихтеры с погруженными на них быстроходными «Ракетами», озерные «Москвичи», танкеры, плавучие краны, землечерпательные снаряды, плавучие ремонтные мастерские, построенные в Чехословакии, Венгрии, ГДР, Польше и на отечественных верфях. Суда собираются в Архангельске и далее идут по

Северному морскому пути на Печору, Обь, Енисей Иртыш, Лену и Амур. Нынешняя экспедиция — юбилейная, двадцатая по счету. Среди ее участников _1 Герой Советского Союза, прославленный североморец Николай Лунин, в годы Великой Отечественной войны торпедировавший фашистский линкор «Тирпиц», и участник многих арктических походов капитан Александр Гидулянов, который в августе 1942 года, команду, ледокольным пароходом «Дежнев», здесь, в Диксоне–кой бухте вступил в бой с немецким тяжелым крейсером «Адмирал Шеер». Об этом небывалом морском сражении мне рассказывали много.

У механиков «Меты» оказались золотые руки: в пути они отремонтировали наш двигатель, заменили часть деталей, и «Щелья» снова ожила. Своим ходом мы подошли к пустынному причалу. Наше путешествие, продолжавшееся 114 дней, посвященное 50-летию Советского государства, закончилось.

«Щелью» устроили на одной из грузовых площадок порта, укутали брезентом. Вечером выступили в клубе. Зал был переполнен. Капитаны Наяновской экспедиции вручили нам приветственный адрес. Подписи — на двух страницах.

Получили поздравительные телеграммы от редакций газет, секретариата правления Союза писателей СССР. Ленинградские школьники известили нас, что мы зачислены в почетные члены знаменитого литературного клуба «Алые паруса». Пришло от них и письмо.

«Не знаем, получили ли вы нашу телеграмму, — писали ребята. — В Мангазею у нас ее не приняли, хотя мы на почте показывали карту вашего похода и утверждали, что если корреспондентам можно, то и почтовым работникам следует туда почту для вас доставить. Мы — это литературный клуб «Алые паруса». Он существует шесть лет в 239‑й физико–математической школе Ленинграда. Хотя мы «физики», но и «лирики» не чураемся.

Как и вам, нам дорог символ дерзкой мечты, выдуманный Грином. В 1965 году мы заложили в Старом Крыму памятник писателю и построили свой Зурбаган на отрогах Карадага.

В клубе у нас те, кто любит людей и книги, дороги и море, кто умеет спорить, умеет мечтать. Мы на своих литературных «пятницах» встречаемся с деятелями искусства и просто замечательными людьми. Проводим еще поэтические «вторники», организуем походы. Мы побывали в Прибалтике, на Волге, в Крыму, прошли военными тропами по следам 2‑й ударной армии.

У нас много друзей. Среди почетных членов — Паустовский, Маршак, Кассиль, Симонов. Есть и не писатели: музыканты, актеры и замечательные люди.

Среди стендов нашего клуба появился еще один: «Алые паруса» в Ледовитом океане». Там нарисована карта вашего похода и размещены все газетные сообщения, которые о вас были в июле и августе.

Желаем вам отдыха и новых смелых путешествий. Очень надеемся встретиться.

Мы предлагаем вашу «Щелью» и «Щельяночку», если не жаль, передать в Архангельский музей. Это было бы здорово. Пусть люди видят ваш замечательный корабль. Совет клуба «Алые паруса».

В письмо были вложены удостоверения и значки на которых изображен бегущий по синим волнам золотистый корабль с распростертыми алыми парусами

Мы зачислили ребят почетными юнгами на «Щелью».

Ночью, после банкета, отправились в аэропорт Пыжика оставили временно у знакомого полярника Утром, 5 сентября, вылетели в Москву.

Алопарусные друзья «Щельи» Владимир Ишимов и Константин Барыкин встретили нас и доставили в новую гостиницу «Россия». Из Архангельска приехали друзья и Манефа Ивановна с четырехлетним внуком.

Начался десятидневный московский «волок». Первая встреча — с коллективом «Литературной газеты», нас пригласили на летучку. Мы выступили по радио и телевидению, встретились с корреспондентами московских газет, писателями, работниками кино, школьниками, побывали в музее, у министра морского флота СССР.

Седьмого сентября к нам в гостиницу пришел Барыкин и объявил:

— Завтра будете выступать на президиуме Академии наук. Кое–что надо согласовать, едем сейчас, немедленно к академику Николаю Николаевичу Семенову…

Признаться, я и обрадовался, и немного испугался одновременно. Буторин внешне был невозмутим. Потом я подумал, что академики тоже живые люди, что ничто человеческое им не чуждо, и успокоился.

Николай Николаевич Семенов беседовал с нами целый час, разговаривать с ним было удивительно легко. В повестке дня предстоящего заседания президиума наше сообщение стояло первым. Договорились, что наши выступления займут примерно час.

Наши архангельские друзья волновались не меньше, чем мы.

Решили выступать как обычно. Краткая история «мангазейского хода», слово о Буторине, наиболее интересные эпизоды путешествия–это моя «доля». А Буторин расскажет о гребне весны, о его благотворном влиянии на жизнь вообще и на его организм в частности, о конструктивных особенностях поморских судов, о целесообразности сооружения канала через Канинский полуостров (этот вопрос ставился еще в 30‑х годах).

На белых листках бумаги на столах были разложены наши находки. На трех стендах — великолепные фотографии Награльяна. Ученые выслушали нас с большим вниманием, задали несколько вопросов. Когда выступал Буторин, принесли чай.

— Жалко, что я не попробовал академического чаю, — шутил потом Буторин, — ума бы, наверно, прибавилось.

После нас с заключительным словом выступил президент Академии наук СССР Мстислав Всеволодович Келдыш. Он поблагодарил нас за «чрезвычайно интересное сообщение», сказал, что наше путешествие — увлекательная повесть о древнем и новом Севере, что оно имеет важное значение для науки и культуры.

— Во время вашего рассказа, — сказал он, — на всех нас повеяло прелестью Севера, его культурой, которая дала миру Ломоносова. Ныне на новой основе воскресают старые места. Раньше главной ценностью этих мест был соболь, теперь — нефть и газ. Мангазея опять станет людной.