Андрей Шилов - Финляндия

Сами финны так свою систему не называют. Государство всеобщего благосостояния, скандинавский социализм — это другое дело. Но на первый взгляд кажется именно так: государство здесь — няня. Сначала воспитывает, обучает, помогает найти работу, а как только ты встаешь на ноги — отбирает много-много из заработанного и тратит эти деньги для твоего же блага. Все продумано, «все для блага человека, все во имя человека».

Американцам, британцам (которые и используют это выражение «nanny state») такой подход кажется сковывающим, ограничивающим свободы и выбор. Государственная машина, «государство-Левиафан» — эта концепция известна с XVII века. Если кто и критикует Северную Европу, то именно британцы и американцы, в их прессе то и дело встречаются рассказы о том, что «модная Скандинавия» — это не так круто, как кажется (финны не скандинавы, но попадают в ту же компанию на вторых ролях).

Нам финская система понятнее. Большинство финских русских, которых я знаю лично, с которыми сталкиваюсь, которых читаю в Интернете, отзываются с большим одобрением о стране и о том, как в ней все устроено. В России все-таки свой Левиафан, у нас иной опыт общения с государством и поэтому взгляд другой.

Финское государство — не слабое, чиновник не ищет выгоду в плохо работающих институтах и не использует государственную машину в интересах отдельных групп. При этом оно не враг, не грозит дубиной ни гражданину, ни бизнесу. Сильное, но не грозное государство — вот что нам с российским опытом особенно заметно в Финляндии. Государственный чиновник — он тебе не приятель, но и не противник, и нет привычного российского разделения на «мы» и «они». «Ну они дают! Ты посмотри что придумали!» — знакомые нам фразы о властях просто невозможно представить по-фински. Ведь у финнов «они» это продолжение «нас».

Финский чиновник близок к народу, это не то чтобы модно — это естественно (как и по всей Северной Европе). С премьер-министром Финляндии Юрки Катайненом мой сын регулярно сталкивался в одном спортивном центре, а с Александром Стуббом, который сменил Катайнена на посту премьера, мы однажды ехали в лифте из подземной парковки. Жена перекинулась с ним парой слов, я его не узнал.

У президента статус повыше. Нынешний президент Саули Нийнисте проезжал как-то по дороге в центре Хельсинки, а мы шли вдоль нее по тротуару из магазина. Заметили разве что одну машину сопровождения — движение, разумеется, не перекрывали. События с участием президента часто попадают в новости, но никаких постановочных встреч с министрами по телевидению не показывают. Есть уважение к посту, но нет дрожи и пиетета. В начале 2014 года президент Нийнисте посетил ботанический сад в Йоэнсуу и подошел к говорящему попугаю, известному умением произносить не только приличные слова. И при включенных камерах в ответ на президентское «Terve!» попугай выругался: «Vittu!» Да еще повторил это в высшей степени бранное финское слово несколько раз. Работникам пресс-службы, возможно, и досталось от гаранта, но кассет у журналистов никто не отнимал, по поводу оскорбления высшего должностного лица не волновался. Репортаж показали по телевидению, и до сих пор его можно найти на сайте национальной телерадиокомпании ЮЛЕ.

У финской полиции одно время была социальная реклама под лозунгом «Полицейский — твой друг». Так можно сказать не только про сотрудников полиции. «Здесь государство — это друг, тебе не будут угрожать, наоборот, помогут, в чем-то получишь поддержку, может, и денежную. Тебя замучают всякими бумажками, придется заполнять их, бегать по инстанциям, но если ты человек сильный и готов заниматься этим — получишь все, что от государства хочешь», — рассказывает мне Полина Огирчук, студентка, приехавшая в Финляндию учиться.

Финский гражданин и финское государство общаются на равных. «Равенство» — это ключевое понятие для финнов. В известной триаде «свобода, равенство, братство» именно «равенство» для них важнее всего.

Это хорошо видно в сравнении. У финнов точно больше равенства, чем у британцев, где по-прежнему заметна сословная Иерархия. В Финляндии больше равенства, чем во Франции и особенно чем в России, где многие — от босса до вахтера — понимают ответственность как возможность показать другим, что вы им не ровня. Финны относятся к ближнему как к равному, как к коллеге или соседу. Это североевропейский подход, нечто похожее я наблюдал у шведов, норвежцев и датчан.

Наглядное свидетельство такого равенства — конечно, налоги. «Я написала в налоговой декларации, что у меня зарплата будет меньше тысячи евро, — рассказывает мне русская студентка, подрабатывающая летом в финском баре. — Если меньше тысячи евро зарплата, то налог вообще ноль». Но меньше тысячи евро согласится получать разве что студентка-иностранка. А дальше — чем выше доход, тем больше процент налога, шкала прогрессивная.

Разрыв между богатыми и бедными финнами невелик, хотя самые-самые, конечно, выделяются. Информация о доходах и налогах всех налогоплательщиков страны есть в открытом доступе. В 2013 году самая большая зарплата в Финляндии была у главы компании Копе (их лифтами и эскалаторами пользуются и в России). Так вот, исполнительный директор концерна Копе Матти Алахухта заработал 4,77 млн евро.

Но спустимся с небес на землю. Финская среднемесячная зарплата в 2013 году составила 3259 евро. Более подробные данные есть по 2012 году: самая маленькая зарплата была в сельском, лесном и рыбном хозяйстве — там получали 1635 евро в месяц. Самыми высокооплачиваемыми были врачи со средней зарплатой 7118 евро в месяц.

Все эти цифры — «грязный» доход до вычета налогов, статистики после выплаты налогов нет. Но принцип понятен: чем больше зарабатываешь, тем больше отдаешь. Например, — при доходе 13 200 евро в год (то есть 1100 в месяц) подоходный налог составит 5 %;

— при доходе 20 300 в год (около 1690 в месяц) — налог 14 %;

— при доходе 32 000 в год (около 2660 в месяц) придется заплатить налог в размере 19,3 %;

— а господин Алахухта из заработанных четырех с половиной миллионов отдал налогами примерно половину.

Кроме подоходного налога, физические лица в Финляндии платят пенсионный налог, делают отчисления в фонд безработицы, и еще есть налог церковный (если вы объявляете себя верующим и приписаны к приходу).

Обещать снизить налоги у финских политиков не принято, избиратели публично этого тоже не требуют — мне кажется, у финнов это так же неприлично, как и обсуждать сами доходы. Хотя в приватных разговорах — строго между нами, на своих примерах — многие соглашаются, что хорошо бы платить поменьше.