Андрей Шилов - Финляндия

Система оценок в вузе основана на «баллах», или «кредитах». Чтобы пройти весь курс обучения, нужно набрать их, скажем, 210 — вот студент и получает «кредиты» за определенное число учебных часов, за практику, за написание диплома. В зависимости от усидчивости и старания можно потратить на собирание кредитов два года, а можно и шесть лет — были бы деньги на жизнь.

«В принципе в университете помогают, но возиться с тобой не будут, — рассказывают мне студенты. — Никто не будет говорить, почему ты на учебу не ходишь, всем все равно». Вот такая она, свобода финского образования. Но будьте готовы и к индивидуализму финских Студентов: «Они такие люди, у которых не спросишь напрямую „дай конспект“, потому что это их работа и они скажут что-то типа „надо было самому писать!“. Хотя если попадешь в хороший класс — будут нормальные».

Чтобы доказать копипаст из Сети, университетские преподаватели пользуются системами поиска плагиата (www.urkund.com, turnitin.com) — с их помощью находят текстовые соответствия в Интернете. В университете Хельсинки пока проверяют не каждую работу — исходят из того, что опытный университетский работник заметит, что студенческий текст выглядит не своим.

«Читаешь работу, и с нового абзаца вдруг меняется стиль, появляется интонация опытного исследователя — это же бросается в глаза! — рассказывает мне доцент университета. — Несколько лет назад, когда правила еще не были прописаны, я заподозрила несколько случаев плагиата и проверила работы с помощью системы поиска, которую тогда тестировали в университете. Действительно нашла заимствования в нескольких текстах, у одной девушки их было процентов 40! Написала тогда каждому студенту письмо по электронной почте. Реакция была одинаковая: они немедленно извинились и объяснили, что не знали, как нужно оформлять в работе заимствования. Девушка, у которой их было 40 %, больше не приходила на мой курс. Я видела, что на следующий год она опять записалась ко мне — но так и не пришла. Стыдно, наверно».

Сейчас в главном финском университете правила для таких ситуаций прописаны в деталях. Преподаватель не вправе просто пожурить студента и не принять работу: он обязан сообщить все обстоятельства своему непосредственному начальнику, а тот уже примет решение. Если чужой текст обнаружен в дипломной работе — студента не допускают к защите, новый диплом можно защитить только через определенное время. «По новым правилам действовать пока не приходилось, — признается преподаватель. — Студенческий плагиат — это все-таки не частая вещь».

Правда, изобретательные студенты нашептали мне пару хитростей. Если книга существует только в печатном варианте и человек лично перепишет из нее текст в свою работу — компьютерная программа поиска интернет-соответствий ничего в Сети не найдет. И если студент сам переведет отрывок из какого-то источника на иностранном языке — тут его тоже никто не поймает. Но это ж как надо знать язык, чтобы переводить в объемах, достаточных для студенческой работы!

Как раз о языках подробнее — в следующей главе.

«Пухутко энглантиа» — самая ненужная фраза в Финляндии. Означает она вопрос «Вы говорите по-английски?» («Puhutko Englantia?») — и ответ понятен: да. Да, говорят по-английски. Все говорят. Везде. В магазинах, в отелях, в справочной, в службе такси, в ресторане, в школе, в садике, в поликлинике, в полиции, в церкви, в автосервисе.

Были у меня два неожиданных случая: официантка в затрапезном ресторане во глубине финского озерного края призналась, что никак. И некоторые (не все) оленеводы, которых мы снимали в финской Лапландии, тоже смутились в ответ на такой вопрос. Это непросто — найти здесь человека, который действительно ответит «эй» (то есть «нет»). Уж по крайней мере скажет «вяхан» («немного»).

Мы маленькие, мы далеко, никто наш трудный язык учить не будет, и чтобы добиться большего, мы должны сами выучить мировой язык — при мерно так это ощущают финны. Страна-остров, где никому не придет в голову провозглашать свой особый путь. Финны — адепты глобализации посильнее великих держав, и отношение к английскому языку лучшее тому подтверждение.

Даже если вы знаете пять слов по-английски — употребляйте их в Финляндии смело. Ваш собеседник тоже может быть не силен в этом языке, но он знает, что иностранец уж скорее выучил английский, чем финский. К тому же для вас обоих это не родной язык — так общаться проще и понятнее. Правильное склонение и безупречное произношение в быту мало кого волнуют, здесь к языку практичное отношение. В некоторых магазинах продавцы прикрепляют себе маленький значок с британским флагом, чтобы туристы не стеснялись и сразу обращались к ним по-английски. Но и если нет флага — пробуйте.

Финские школьники с третьего класса изучают иностранный язык, причем большое внимание уделяется разговорному. По финскому телевидению английский слышен чуть ли не чаще, чем родной: свое телепроизводство небольшое, а среди покупных фильмов, сериалов и программ особенно много англоязычных.

Телевизор не так гонится за рейтингами, как у нас: из трех основных каналов два живут без рекламы (это общественное телевидение, функционирующее за счет всего населения). Все иностранные программы, кроме мультфильмов для самых маленьких, давно и уверенно титруют по-фински, а звук остается «родной», иностранный.

Если в компании оказывается хоть один человек, не говорящий по-фински, все автоматически переходят на английский. Очень впечатляет! Это не только на вечеринках или на деловых переговорах. Скажем, приходим с женой в садик или школу поговорить о нашем ребенке. Жена могла бы с преподавателем обсуждать все по-фински и мне переводить, пока я хлопаю ушами. Но нет — воспитатель просто переходит на английский и обсуждаем мы все втроем.

Товарищ приехал из Москвы с семьей, и его маленькая дочка на детской площадке искренне не могла понять, почему вокруг говорят на незнакомом языке. Мы смеялись, конечно, — в самом деле, где бы она раньше услышала нерусскую речь? Финляндия, пусть и с крохотными нацменьшинствами, напоминает мне этим Северный Кавказ, где в Нальчике, играя во дворе, мы говорили между собой по-русски, но если мальчика-кабардинца звала бабушка, он переходил с ней на кабардинский и никто не вздрагивал.

Неродная речь рядом — для финна это нормально, так сложилось очень давно. Последнюю тысячу лет на южном и западном побережье здесь говорят на двух языках, на финском и на шведском (шведоязычных граждан в стране сейчас 5 %). Оба эти языка имеют статус государственных, и звучащий «другой» язык не воспринимается финном как угроза.