Анатолий Вассерман - Прогулки по умным местам

На площади между главным корпусом университета и главным корпусом родного для нас холодильного института стоит памятник студентам, преподавателям и сотрудникам Университета, павшим в Великую Отечественную войну.

Такие памятники стоят перед большинством одесских ВУЗов. К сожалению, в стране, где существуют минимум две истории, давно пришлось принимать закон об уголовной ответственности за разрушение памятников, построенных в память тех, кто боролся против нацизма в годы Второй мировой войны, и закон об ответственности за пропаганду нацизма и фашизма.

Прежде чем рассказать о нашей alma mater – холодильном институте, пройдём дальше и познакомим ещё с несколькими учебными заведениями неисчерпаемой научно-студенческой Одессы. Для этого вновь вернёмся на Елисаветинскую и повернём налево на Преображенскую.

Мы видим: Преображенская служит границей двух прямоугольных сеток улиц. В результате дом по чётной стороне Елисаветинской имеет по фасаду угол 135 градусов, а дом по её нечётной стороне – угол в 45 градусов. Оба дома красивы и монументальны, как и положено домам на углах в центре Одессы. Четырёхэтажный дом по нечётной стороне – № 23 по Елисаветинской и № 11 по Преображенской – сейчас ремонтируют, восстанавливая по старинным открыткам не только небольшую башенку на углу, но и всю могучую надстройку крыши, утраченную за прошедшие десятилетия. Интересно, что второй этаж здания намного меньше, чем остальные этажи. «Аналогичный случай» был при строительстве громадного дома Папудовой в районе Соборной площади, когда каждый последующий этаж возводился с перерывом в несколько лет и дом менял назначение от складов и магазинов в жилой.

В здании размещался одесский филиал всероссийского страхового общества «Жизнь». Кстати в Одессе – где, как и в Греции, «всё есть» – был и филиал страхового общества «Россия» – рядом с Оперным театром, на углу, воспетом в песне «Как на Дерибасовской угол Ришельевской». Напомним, что московское отделение «России» занимало «то самое» здание на Лубянской площади, что после смены «жильцов» породило анекдот:

– Где здесь «Госстрах»?

– Ну, не знаю, где «Госстрах», а «Госужас» здесь. Здание страхового общества сейчас жилое, но – как принято в центре – с множеством административных помещений. Есть здесь и нотариус, и турфирма, и филиал страховой компании. Интересно, что остались два ветерана советских времён: строительная фирма – наследница ремонтно-строительного управления «Одессаглавснаба» (и сохранившая под руководством нашего знакомого название «Одессаглавснаб», правда – ОАО), и бар «Толстяк» – наследник советской пивной «Интеграл» или «Деканат».

Конечно, эта пивная в советское время официального названия не имела. Как говорится, «рыночная экономика начинается с прилагательных» – в эпоху тотального дефицита они не нужны:

– Что дают?

– «Колбасу» (или «сыр», или «пиво»). Прилагательные приходят потом. То есть была себе пивная и пивная, но у студентов название всё же имелось. Причём определялось название тем, где студент учился. Если нарисовать кривую от главного входа университета до входа в бар «Толстяк», получится знак интеграла; отсюда название, бывшее в ходу у мехматовцев. Холодильщики были непритязательнее:

– Где он?

– В деканате. Коротко и ясно.

В том же доме со стороны Преображенской (точный адрес для знатоков – Преображенская, № 11, кв. № 17) до 1922-го года жил выдающийся электрохимик, основатель электрохимической кинетики, академик АН СССР (и, кстати, иностранный член ещё десятка академий), Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и трёх Сталинских премий Александр Наумович Фрумкин. В Москве он основал кафедру электрохимии МГУ и заведовал ею 43 года. Также в Москве он был директором института физической химии, носящего теперь его имя. Как видим, не только для деятелей искусства правильно выражение: «Нужно родиться в Одессе – и вовремя из неё уехать». Кстати, родился Александр Наумович в Кишинёве, а в Одессе окончил гимназию, университет, стал профессором Института народного образования (преемник университета в 1920–1933-м годах; об этом чуть дальше), женился на поэтессе Вере Михайловне Инбер (в девичестве – Вера Моисеевна Шпенцер; двоюродным братом её отца был уже упомянутый Лейба Давидович Бронштейн – Лев революции Троцкий). Учёный 54 года прожил и работал в столице СССР, но именно в Одессе будущий академик не только стал интересоваться электрохимией, но и провёл исследования, выдвинувшие его в первые ряды русских электрохимиков. Причём эти работы он выполнял в невероятно трудный период – в 1917–1919-м годах: мы знаем эти годы как период бесконечной смены власти в Одессе и тотальной разрухи. Вот прекрасная иллюстрация тезиса профессора Преображенского из «Собачьего сердца»: «Разруха – в головах».

Очень обидно, что память о таком выдающемся учёном ещё не увековечена в мемориальных досках ни на доме, где он жил (и жил не случайно: его отец Нохем Хаимович – Наум Ефимович – Фрумкин был главным представителем страхового общества «Жизнь» по Одесскому округу), ни на здании университета, который он закончил и в котором работал.

Знакомство с домом страхового общества «Жизнь» позволяет упомянуть ещё одного интереснейшего человека – Леонида Григорьевича Авербуха, поскольку в этом доме он жил в детстве и юности. Леонид Григорьевич – одессит в седьмом поколении, Заслуженный врач Украины, более 50 лет отдавший борьбе с туберкулёзом (мы уже упоминали: Одесса была серьёзным медицинским центром борьбы с этой болезнью), создатель одесского музея истории борьбы с туберкулёзом. При этом он – продолжая традиции многих и многих врачей, ставших литераторами, – автор нескольких книг, создатель жанра «стихофоризмов и мемуатюр»; некоторые из них включены в сборник «Антологии Сатиры и Юмора России XX века».

Не можем не удержаться, чтобы не привести хотя бы одно стихотворение:

Для нас – его знакомых – самое главное – личное общение. В свои 86 лет Леонид Григорьевич активен, бодр, собран (в нём чувствуется подполковник медицинской службы), продолжает активно работать и живо интересоваться окружающим миром. Глядя на него, веришь: и ты ещё немало успеешь сделать в этой жизни.

Напротив детально изученного здания был ещё один прекрасный в архитектурном отношении дом. Собственно, дом ещё стоит, но фасады его находятся в ужасном состоянии, а могучие балконы – просто в полуразрушенном. Конечно, производительность труда в строительстве намного выше, чем в ремонте, и в Одессе появилось много довольно красивых новых домов, воспроизводящих самые различные стили. Но обидно, что в этом процессе «ассоциации – диссоциации» диссоциация – то есть распад – преобладает.