Лоуренс Грин - Последние тайны старой Африки

Бывший офицер индийской армии капитан Л. Р. Херст, много путешествовавший по Мадагаскару, в 1932 году сообщал в лондонской газете, что он собирает экспедицию на западное побережье Мадагаскара для поисков дерева-людоеда. «Смею заявить, — писал Херст, — что это дерево действительно поедает людей. Местные жители держат его в большом секрете и не очень-то стремятся показать, где оно растет. Как мне сказали вожди, дереву этому приносят жертвы, и я надеюсь создать кинофильм о таком ритуале. Но мые не хотелось бы много об этом говорить, так как меня могут принять за второго де Ружемона».

Заявление капитана Херста вызвало у меня интерес, и я с нетерпением ожидал результатов его экспедиции. К сожалению, больше о ней я ничего не слышал.

Существует еще одно объяснение легенд о дереве-людоеде. Я упоминаю здесь о нем исключительно из-за его романтичности. Некоторые считают, что дерево-людоед было выдумано старыми пиратами Индийского океана Киддом и другими, когда они объявили Мадагаскар республикой. Пираты не хотели, чтобы было раскрыто их убежище и найдены спрятанные там сокровища. Возможно, дерево и предназначалось для того, чтобы удерживать нежелательных пришельцев. Слишком уж остроумное предположение, на мой взгляд.

Теперь я несколько отойду в сторону, чтобы по-другому взглянуть на эту легенду, так давно заинтересовавшую меня. Триста лет назад губернатором Мадагаскара был Этьен де Флакур, который написал книгу о гигантской птице, несшей огромные яйца. Она была похожа на сказочную птицу рух из «Тысячи и одной ночи», которая забросала камнями корабль Синдбада и потопила его. О такой птице Марко Поло говорил, что она способна поднять слона. Де Флакур не заявлял, что он видел птицу. Это просто местная легенда, подобная легенде о дереве-людоеде. Даже в те времена, времена простодушного семнадцатого века, многие не поверили словам де Флакура.

Но в начале прошлого века исследователь Мадагаскара Сганзин нашел куски огромного яйца, сделал зарисовки и отправил их французскому натуралисту Жю-лю Верро, который был тогда в Кейптауне. Теперь, конечно, мы знаем, что на Мадагаскаре существовала гигантская бескрылая птица — эпиорнис ростом двенадцать футов. Птица эта дожила до двенадцатого века. Она несла самые крупные на земле яйца, яйца трех футов в окружности. Конечно, эпиорнис не пожирал слонов, но это была настоящая, а не мифическая птица.

Есть ли на Мадагаскаре дерево, обладающее некоторыми смертоносными свойствами, которые могли бы послужить причиной появления легенды о дереве-людоеде? Я думаю, что такое дерево вполне может быть. Вспомните необычную, но правдивую историю об анчаре на острове Ява. Сок этого дерева смертелен. Оно было описано монахом Одерихом еще в четырнадцатом веке. Постепенно приукрашиваясь, история эта стала утверждать, что анчар умертвляет каждого, кто уснет даже в нескольких милях от него. Легенда оказалась такой живучей, что в 1837 году член Королевского ученого общества подполковник У. X. Сайкс отправился на поиски этого дерева. Проводники привели его в долину, заваленную скелетами, среди них были и человеческие черепа. В долине рос анчар.

В поисках иного источника смерти Сайкс осмотрел все вокруг и вскоре нашел причину. Ява — страна вулканов, которые выделяют углекислый газ. Оставив на ночь в этой ядовитой долине собак и кур, Сайке наутро нашел их мертвыми. В безветренную погоду газ обычно скапливается в долинах. Но островитяне считали причиной смерти ядовитый анчар.

Я думаю, что и на Мадагаскаре может расти ядовитое дерево, особенно в некоторых нездоровых районах, где люди часто умирают преждевременно. Разбросанные вокруг таких деревьев кости человека и животных вполне могли породить легенду, которая, несмотря на все насмешки, все еще бродит по земному шару.

«Люди думают, что знают Сахару, — прошептал, умирая от жажды, французский генерал Лапперэн. — Никто ее не знает. Я пересек ее десять раз, а на одиннадцатый она меня одолела».

Никто не знает Сахары. Вот почему о ней распространено столько легенд. Это настоящая пустыня, самая большая пустыня в мире. Больше трех миллионов квадратных миль сухого песчаного океана. В два часа пополудни здесь можно испечь яйцо в песке, а в два часа ночи заморозить его. Здесь находятся самые жаркие в мире районы, где человек без воды умирает через девятнадцать часов.

Я знал людей, умерших от жажды в этой пустыне. Это очень грустная история. При мысли о ней мое сердце и сейчас сжимается от боли. Но я укажу лишь на один факт, который не перестает удивлять меня с того самого дня, когда я узнал подробности этой трагедии. Пропало двенадцать южноафриканцев. Когда их нашли, одиннадцать уже были мертвы. Они умерли очень быстро. Спасся только один. Целую неделю он бродил по пустыне без воды. «Оставшийся в живых серьезно болен», — запомнил я фразу. Было начало лета. Мне казалось чудом, что один все же остался в живых.

Летом Сахара — самое ужасное место в мире. Жара обжигает глаза. Если вы летите на самолете, безбрежная голая пустыня пугает вас больше, чем любой океан». Но с высоты пустыня лишь мимолетное виденье другого мира. В самолете вы находитесь во власти белых облаков и голубого неба. И серый песок внизу — просто мрачная картина, мелькнувшая за окном. Когда видишь там людей, они кажутся существами с другой планеты.

Даже если самолет летит низко, все выглядит нереальным. Деревушки вдоль Нила похожи на форты, окруженные земляными валами. Вы замечаете работающих судостроителей, старинные лодки — и все тут же исчезает. На мгновенье появляются плантации сахарного тростника и красные всплески цветущего мака. Они так же нереальны, как и древние города, гробницы и храмы, некрополь или памятник. И все время внизу вьется лента, зеленая лента, окаймляющая берега великой реки. Но даже и Нил с высоты десяти тысяч футов кажется ничтожным ручейком.

Реальность начинается только на земле. Жара дрожит и ослепляет. Она причиняет такую боль, что не может быть нереальной. Как люди живут в этом пекле? Я достаточно пробыл в пустыне, чтобы узнать это.

Да, Сахара — страшная пустыня. Но вот уже две тысячи лет ее пересекают караваны верблюдов. Здесь пролегают древнейшие торговые караванные пути. Нагруженные солью, мешками соли, шли верблюды по этой земле невыносимой жажды! С этим товаром, заменявшим деньги, шли они через дюны от оазиса к оазису. Соль, слоновая кость, рабы. Вот те богатства, которые заставляли людей рисковать жизнью в пустыне. Когда я думаю о скелетах многих тысяч рабов и несчастных евнухов, которых заставляли проделывать это путешествие, я не жалею, что так много работорговцев погибло от жажды.