Вадим Храппа - Страна аистов

«Черный» юмор неизвестного художника XVIII века. Врачи и добровольцы-санитары в униформе, убиравшие из чумных домов трупы, напоминали ему воронов

В Пруссии родился Кристиан Доналициус — теолог, поэт и музыкант, внесший огромный вклад в развитие литовского языка. Правда, литовцы называют его Кристионас Донелайтис и утверждают, что родился он в Литве, нимало не смущаясь тем фактом, что в списках Кёнигсбергского университета есть запись о студенте из Гумбинена — Кристиане Доналициусе. Смысл этого спора не очень понятен, тем более что никто не оспаривает литовское происхождение поэта.

Ныне Гусев. Герб — поделенный на две части по диагонали красный щит. В верхней левой половине изображен черный прусский орел — в короне и со скипетром в лапе. В нижней части щита — направленная острием вверх стрела.

Статус города Гумбинен получил из рук самого короля Пруссии Фридриха Вильгельма I, когда был уже довольно крупным поселением.

В 1726 году была построена ратуша, а в 1735 году приступил к работе госпиталь, основанный выходцами из Зальцбурга. Городскую конституцию Гумбинен получил «частями»: сначала ее приобрел старый район, Альтштадт, а новый город, Нойштадт — почти на полстолетия позже.

Здание Ветеринарного техникума в нынешнем городке Гумбинен-Гусев. Современная фотография

Пожалуй, отдельно стоит упомянуть о госпитале, построенном иноземцами-австрияками. В Гумбинен и его окрестности тогда прибыло около 15 000 австрийцев. Это были лютеране, которых католическая Австрия попросту изгнала с родины. Пруссия же издревле принимала любых беженцев, независимо от национальности и вероисповедания.

Там же, под Гумбиненом, в 1848 году получила приют и тысяча русских староверов-филлиповцев. Со временем и австрийцы, и русские (как, впрочем, и поляки, и литовцы, и многие другие иммигранты) влились в прусскую нацию на равных правах с местными жителями.

К 1939 году в городе было 24 534 жителя, выходили две ежедневные городские газеты, работали средняя и высшая школы, сельскохозяйственное и торговое училища, государственное училище машиностроения. В Гумбинене были частная клиника, почтамт, таможня, машиностроительный и кирпичный заводы, пивзавод, фабрика шерстяных изделий, ткацкая фабрика, бондарное производство. В то время Гумбинен считался центром одноименной провинции, что давало ему статус, сравнимый сегодня, пожалуй, с положением областного центра.

В Габельберге под Берлином русский царь Петр I встретился с прусским королем Фридрихом I. Последний спьяну возьми да и подари московиту папин янтарный кабинет. А Петр I, не будь дурак, подарок принял. Да и увез к себе в Московию.

Вот с этого момента и начинается история той самой янтарной комнаты, которая до сих пор будоражит незрелые умы и приносит немалые гонорары писателям, самоотверженно кладущим собственные жизни на поиски, не выходя из душных кабинетов.

Прусский король Фридрих Вильгельм I присвоил Гумбинену статус города.

По адресу: Кёнигсберг, Ближний Форштадт, 22 — в семье шорника Иоганна Георга Канта, чьи предки здесь жили за многие сотни лет до прихода крестоносцев, родился мальчик. Назвали его Иммануил.

Канта почему-то принято считать (цитирую) «величайшим философом, которых когда-либо порождала Германия». Но во времена Канта страны с названием Германия на картах мира попросту не было. Была Пруссия, а Кант жил в самом ее сердце — столичном королевском городе Кёнигсберге. Конечно, тот язык, на котором здесь говорили, можно назвать диалектом немецкого языка, а население Пруссии во многом было немецким по происхождению…

Кант на прогулке. Современная литография Хайнриха фон Вольфа

Но сам-то Кант вовсе не был немцем. Он родился в семье шорников-пруссов. И папа его, всю жизнь тачавший упряжь для лошадей, был пруссом, и все его предки были пруссами, и жили они здесь многие сотни лет до прихода Немецкого ордена. Имена с корнем «кант» — Кантегерд, Кантил и так далее — были чрезвычайно распространены у пруссов.

И сам Иммануил прекрасно знал об этом и любил свой народ и родину. Но любил тихо, без пафоса. Защитив в 1755 году степень магистра и получив звание приват-доцента, он 15 лет ждал, пока освободится место на кафедре Альбертины. За это время его неоднократно приглашали в другие европейские университеты, но он предпочел должность младшего библиотекаря в замке и комнатенку в мансарде домика, наспех переделанного под сдачу жилых номеров из Лёбенихтской ратуши, дворцам меценатов в западных княжествах. Вот что он отвечал своим более практичным коллегам, советовавшим ему переехать туда, где его больше ценят: «В Кёнигсберге рождается человеческая мудрость. Кёнигсберг чрезвычайно подходит для развития мудрости, и незачем куда-то ездить на ее поиски».

Панорама Кёнигсберга XVIII века с гербами трех его городов

Позже, освоившись в роли профессора, Кант купил себе домик. Любопытна планировка жилища этого всемирно почитаемого старца. Себе он отвел крохотную комнатку в мансарде. Нижняя часть дома была отдана под столовую для постоянных многочисленных гостей (для них Кант держал и повара), а небольшой зал — для чтения лекций всем желающим, независимо от положения и национальности. Его слушали немцы, поляки, русские, литовцы, евреи. Последние — в благодарность — основали в Кёнигсберге в 1910 году свою масонскую ложу и назвали ее именем Канта.

Кстати, в 1893 году какой-то лавочник, пожелавший расширить свою торговлю, выкупил и разрушил дом Канта. Звали сего бизнесмена Герхард Лидтке, и был он чистопородным немцем по происхождению.