Франц Бенгтссон - Рыжий Орм

— Где твой меч?

— Я пришел сюда безоружным, чтобы выкупить вас, — ответил Орм. — Это по моей вине вы попали в плен.

— Они напали на нас сзади, между скалами, — мрачно сказал Свартхёвди, — и мы ничего не успели сделать.

— Они ударили нас по голове, — сказал Ульф Весельчак, — и после этого мы ничего не помнили, пока не очнулись уже связанными на конях.

Фелимид заговорил с другими хёвдингами и с хозяевами пленных о выкупе, и спор между ними продолжался долго.

— Таков у них обычай, — сказал он Орму, — что все, кто был в бою, должны иметь свою долю в выкупе, а те, кто захватил себе пленных, получат двойную долю. Я сказал им, что Свартхёвди твой сын, и что сам ты — хёвдинг. Но о том, что мальчик приходится внуком великому королю, я умолчал. Ибо тогда выкуп будет непомерно большим.

Наконец было решено, что на следующий день все они отправятся на корабль, и за Ульфа Весельчака надо будет заплатить столько серебра, сколько уместится в четырех меховых шапках печенегов. Тогда как за Свартхёвди предстояло уплатить столько серебра, сколько весит сам мальчик.

Орм решил, что выкуп чересчур обременителен для него. Но когда он вспомнил о том, как тяжко ему приходилось утром, едва он узнал, что сын его попал в плен, — то он подумал, что все идет вовсе не так уж плохо.

— Мальчик не очень тяжелый, — утешил его Фелимид. — Хуже было бы, если бы они запросили серебра в твой вес. В конце концов, сын дороже денег. И я вижу, что это сын Ильвы. Жаль, что у меня самого нет наследника. Был у меня сын, но он умер в младенчестве, так что остались у меня одни дочери. После меня хёвдингами станут сыновья Фердиада.

В тот же день печенеги отправились к порогам и собрали там своих раненых. Мертвых они оставили на поле боя, ибо не в обычае печенегов было возиться с ними, разве что умирал какой-нибудь хёвдинг. Печенеги были очень недовольны тем, что люди Орма забрали своих мертвецов, ибо им не оставалось голов поверженного врага. И они решили, что Орм должен заплатить им еще и за эту потерю.

Фелимид зло прикрикнул на них и заявил, что их требования чрезмерны. Но те не отставали, и тогда он сказал Орму, что придется с ними смириться, потому что печенеги совершенно помешались на человеческих черепах, и тут уже ничего не поделаешь.

Орм расстроился: эти печенеги просто решили ободрать его как липку. Но он находился в их власти, и пришлось им уступить. Он с болью думал о том, что его мешок с серебром весьма полегчает после уплаты выкупа за мальчиков, да еще теперь и за головы павших в бою. Но поразмыслив, он ответил так:

— Я уплачу за головы своих людей и предлагаю тебе следующее, — сказал он Фелимиду. — Может быть, печенегам достанется даже больше серебра, чем они ожидают. Когда мы в спешке доставали из-под воды мешки, один из них лопнул, и серебро упало в воду, а там были отличные монеты. Мы очень торопились и решили не доставать его со дна. Так что третья часть клада лежит там, где и лежала. И если твои люди не боятся воды, они могут завладеть большим богатством.

Орм описал то место, где находится затонувшее серебро, и как его найти по известным приметам. Фелимид перевел печенегам слова Орма, и молодые воины из их числа, едва дослушав его до конца, бросились к своим коням, чтобы успеть к порогам первыми.

Фелимид решил устроить для своих гостей пир и сказал, что они вместе с Ормом должны порадоваться и вспомнить былые времена. Он много говорил о короле Харальде и своем брате, а потом вспомнил даже о том, как они гостили у Орма и помогли брату Виллибальду крестить язычников.

— Но теперь настал конец премудростям шутов Зеленого Эрина, — вздохнул он, — и ничего от их искусства не осталось. Мы оба были последними из рода О'Фланнов, — рода шутов, которые показывали свое мастерство королям, начиная с самого Конхобара Мак-Несса. Оставшись один, я попробовал обучать молодых печенегов своему искусству, но мне удается это с большим трудом. Мальчики у них ни к чему не способны; когда же я начал учить девочек, то они тоже оказались непонятливыми и никак не могли запомнить, как им надо танцевать, хотя я потрудился немало, показывая им, как это делать. Ради справедливости следует сказать, что девочки у печенегов не столь безнадежны, как мальчики. Есть среди них одна девочка, которая даже весьма сносно научилась танцевать на руках и играть на дудочке во время танца. Но не более. И ее танец все-таки далек от настоящего.

Он сплюнул и покачал головой.

— Однако она так загордилась, — продолжал он, — что я устал от нее и отослал ее к Гзаку. Ты, наверное, слышал о нем, ибо он один из трех самых могущественных людей в мире. Он — самый главный хёвдинг над всеми печенегами и обретается чаще всего в Крыму. Он был рад такому подарку, ибо душа у него была простая и он не очень-то разбирался в танцах и прочем шутовском искусстве. А затем Гзак отправил ее к императору в Константинополь, в благодарность за деньги, которые тот послал ему. В Константинополе, наверное, ничего не понимают в шутах и танцорах, ибо девочка эта танцевала перед самим императором и его придворными и очень прославилась своим искусством, так что в конце концов она умерла от своей спеси. А у меня после этого только прибавилось хлопот: ибо Гзак пожелал, чтобы я прислал ему двух новых танцовщиц, чтобы снова порадовать императора. И теперь я готовлю их. Они приводят меня в ярость своей непонятливостью и неуклюжестью, хотя я тщательно отбирал их среди многих других. После того как ты, Орм, видел меня с моим братом, тебе нечего даже и смотреть на то, как они танцуют. Но я могу показать тебе их, если ты сам того пожелаешь, и может статься, что они смогут повеселить твоих мальчиков тоже.

Орм согласился на это и Фелимид выкрикнул свои распоряжения. Среди печенегов началось ликование.

— Все племя очень гордится ими, — сказал Фелимид. — А матери моют их каждое утро в сладком молоке, чтобы кожа у них была белоснежной. Но они так никогда и не научатся танцевать по-настоящему, сколько бы я с ними ни бился.

На лужайке расстелили ковры, прямо перед хёвдингами, и люди принесли факелы. Под радостные выкрики печенегов на ковры вышли танцовщицы. Они были хорошо сложены, и на вид им можно было дать лет тринадцать-четырнадцать. На черноволосых головках сидели красные шапочки, на груди у них висели бусы из зеленых камешков. А одеты они были в широкие штаны из желтого шелка, из страны серов, и штаны эти были подвязаны у них на лодыжках.

— Давно я не видел танцовщиц, — сказал Орм. — В последний раз это было, когда я служил у господина Альмансура. Но миловиднее этих девушек я точно никого не видел.

— Главное — не внешность, а танец, — сказал Фелимид. — Что же касается их наряда, то его придумал я, и он действительно заслуживает похвал.