Луи Буссенар - Герои Малахова кургана

– Не то! – решает зуав, засовывая книжку обратно в карман. Во внутреннем кармане его пальцы нащупывают бумагу. Сорви-голова вынимает большой конверт с подвижной печатью, обыкновенно употребляемый французским главным штабом, на лицевой стороне которого написано: «Экспедиционный корпус Крыма. Главный штаб».

– Разве я не прав? – говорит Сорви-голова, вскрывая конверт.

– Я-то совершенный дурак! – восклицает капитан. Зуав вынимает из конверта оттиски плана размещения первой, третьей, пятой и седьмой батарей с подробным указанием количества орудий и орудийной прислуги.

– Я думаю, вас это заинтересует! – говорит Сорви-голова, протягивая капитану бумагу. Он находит еще рисунки, чертежи и кричит:

– Вот и обо мне есть… Почитаем!

«Адский патруль, состоящий из лучших солдат, работает отлично. Невозможно что-либо предусмотреть в данном случае. Командующий патрулем зуав, Жан Бургейль, по прозвищу Сорви-голова, интеллигентный, смелый, выносливый солдат»…

– Очень благодарен! – вставляет Сорви-голова.

«Его нельзя купить»…

– Да, я не продаюсь ни за какие деньги!

«Необходимо уничтожить его!» – продолжает читать Сорви-голова и добавляет:

– Это мы еще увидим, потому что Сорви-голова присутствует здесь, смотрит во все глаза и готов защищаться. Что вы скажете об этом, господин капитан?

– Я поражен!

– Я – тоже! Ночь сюрпризов! В огороженном кладбище исчезли, словно провалились, пятьдесят человек!

– Все это очень странно!

– Я думаю, что при некотором уме и смелости можно раскрыть эту тайну!

– Это будет важной услугой французской армии!

– Завтра же я попытаюсь, пойду один ночью и узнаю!

– Могу я помочь чем-нибудь?

– Будьте добры, господин капитан, достаньте мне список всех атташе при главном штабе… Эта измена – дело рук человека очень осведомленного благодаря роду его службы!

– А сейчас?

– Сейчас… я попрошу вас дать мне уголок, где бы я мог выспаться!

– У меня две охапки соломы и покрывало. Предлагаю вам это от чистого сердца.

– Принимаю с благодарностью!

День проходит спокойно. Вечером большое разочарование для стрелков. Адский патруль свободен. Начальник его отправился один неизвестно куда. Он выкрасил в черный цвет ствол карабина и штык, заботливо собрал свой меток и молчит, отказываясь сказать, куда идет, даже своим лучшим друзьям. В восемь часов вечера он смело идет в темноту, к русским, через двадцать пять минут достигает кладбища, находит дверь незапертой и входит.

– Значит, сюда кто-то входил, – решает Сорви-голова, – мне остается только открыть глаза и уши!

Он находит защищенное от ветра место, снимает мешок, кладет его на землю, накидывает на себя плащ с капюшоном, берет в руку карабин и вооружается терпением.

Уединение кладбища, шум ветра в решетках и памятниках, шорох кипарисов, угрожающая опасность, таинственность – все это, наверное, произвело бы тяжелое впечатление на самого спокойного человека. Но Сорви-голова – образцовый солдат, один из тех, у кого чувство долга берет верх над слабостью, осторожностью и страхом. Он выжидает спокойно и уверенно.

Проходит час. Он развлекается, считая удары городских часов и следя издали за полетом бомб.

Вдруг над Севастополем взлетает ракета, оставляет за собой светящийся след и лопается, разбрасывая во все стороны искры голубого цвета.

– Это – сигнал! – заключает Сорви-голова.

Через тридцать секунд появляется новая ракета, разбрасывающая искры белого цвета.

Наконец, спустя тридцать секунд – третья ракета, прорезающая темноту ночи. Она лопается, оставляя после себя снопы искр красного цвета.

– Странно, – думает зуав, – голубой, белый и красный. Французские цвета. Для кого же этот сигнал? Не назначается ли он для изменника, продающего кровь своих братьев, славу Франции? Надо узнать, выследить и наказать его за бесчестие!

Сорви-голова, скорчившись на своем мешке, терпеливо ждет. Время идет. Десять часов, одиннадцать… никого и ничего.

Вдруг тонкий слух зуава ловит тихий шорох, заглушенные шаги… Он задерживает дыхание и ждет. Глаза его, привыкшие к темноте, различают какую-то тень, которая входит, останавливается, прислушивается и тихо идет по аллее кладбища. Незнакомец закутан в широкую русскую шинель. Сорви-голова оставляет свой мешок и карабин и, надеясь на свою атлетическую силу, следует по пятам за таинственным посетителем. Шаг за шагом, с ловкостью кошки, он двигается вперед. Они проходят около двухсот метров и приближаются к белому строению, окруженному кипарисами. Это русская часовня.

Слышится легкий свист, и незнакомец останавливается перед часовней, где его ждут.

Я не напрасно потеряю время, – говорит про себя Сорви-голова, – узнаю что-нибудь интересное!

Начинается быстрый разговор по-французски.

Зуав прячется за кипарисы, закрывается их ветвями и слушает.

Он узнает голос женщины, звонкий, металлического тембра, и вздрагивает.

– Дама в черном! – бормочет он. Ее слова явственно доносятся до него, и Жан холодеет от ярости.

– Да, мой милый, ваши сведения превосходны… – говорит княгиня, – они были очень полезны для нас… К несчастью, бумага осталась в кармане убитого графа Соинова!

Незнакомец глухо вскрикивает.

– Но тогда… это будет официально доказано… и я рискую, что меня расстреляют!

– Ну, полно, ободритесь… никто и не подозревает вас, никакой опасности! Продолжайте работать ради спасения святой Руси…

– Что же вам угодно еще?

– Прежде всего вознаградить вас за ваши услуги… вот золото… прекрасное французское золото! Тут двести луидоров… маленькое состояние.

Звон золота доказал зуаву, что деньги перешли в руки изменника.

– Негодяй! – шепчет Сорви-голова, сжимая кулаки.

– Вы спрашиваете, что мне угодно? Слушайте! Я хочу, чтобы вы отдали мне связанным по рукам и ногам этого демона, который стоит один всех ваших полков! Я хочу завладеть этим разбойником – Сорви-головой!

Зуаву очень хочется прыгнуть к ним и крикнуть, что он здесь, но он сдерживается изо всех сил, остается неподвижным, заинтригованный разговором, желая знать, что будет дальше.

– То, чего вы требуете, – невозможно! – отвечает незнакомец.

– Даже если я заплачу очень дорого?

– Не все можно купить золотом!

– Я хочу этого, хотя бы мне пришлось истратить миллион!

Сорви-голова, единственный зритель драмы, разыгравшейся на кладбище, слушает.

– Мне знаком этот мужской голос, – шепчет он, – где я его слышал?

– Ненависть может совершить даже невозможное, – продолжает негодяй,

– надо попытаться!

– Вы ненавидите его?

– Да, всей душой, и месть, которую я готовлю ему, будет для Сорви-головы хуже смерти… слышите, сударыня, хуже смерти!