Томас Рид - Охотники за растениями

Этот внезапный маневр, видно, сбил c толку свирепых преследователей. Многие из них были знакомы с таром и испугались направленных на них рогов. Они знали, что, заняв такую позицию, он становится опасным противником.

Поэтому почти все старые собаки отступили, поджав хвост. Но в стае было несколько молодых собак, быстрых и горячих, -им стыдно было опускать хвост перед врагом, и они тотчас же набросились на тара. Последовала сцена, глядя на которую Оссару хлопал в ладоши и хватался за бока от смеха. Завязалась отчаянная битва. Со всех сторон налетали дикие собаки, но в следующий миг с визгом отползали назад, раненые, искалеченные. Одна или две уже лежали, пронзенные насмерть острыми рогами тара. Оссару наслаждался этой сценой, так как питал большое отвращение к диким собакам, нередко отбивавшим у него добычу.

Неизвестно, чем окончился бы этот бой, так как он был внезапно прерван. Фрицу удалось сорваться с привязи, и он тотчас же помчался к месту свалки. Дикие собаки были испуганы его появлением не меньше, чем их жертва, и, не желая знакомиться с пришельцем, все как одна разбежались и вскоре исчезли в лесу.

Фриц никогда еще не видал тара, но, считая, что это настоящая дичь, сразу же кинулся на него. Легче было бы ему справиться с саксонским диким кабаном! Тар нанес псу несколько ударов рогами; борьба была упорная и длилась бы еще долго, если бы Карл не пришел на помощь Фрицу, одним выстрелом покончив с таром.

Охотников интересовала только шкура тара, так как мясо у него жесткое и невкусное. Однако жители Гималаев усердно охотятся на тара, тем более что охота эта считается нетрудной, а вкус у них неприхотливый.

Как мы уже сказали, Оссару всей душой ненавидел диких собак. Они часто перехватывали у него добычу, когда он уже готов был подстрелить антилопу или оленя, а сами не стоили выстрела: мясо у них несъедобное и шкуру почти невозможно продать. Оссару считал их нечистыми животными, которых следует уничтожать.

Поэтому шикари ликовал, видя, что старый тар избивает своих врагов.

Но Оссару суждено было в этот же вечер жестоко поплатиться за свое злорадство. Его ожидало еще одно приключение, о котором мы сейчас расскажем.

Поляна, где были убиты яки, находилась далеко от хижины -их разделяли добрых три четверти мили. Карлу и Оссару пришлось несколько раз ходить туда и обратно, чтобы перенести мясо и шкуры. Каспар лежал с вывихнутой ногой и не мог им помочь. Мы уже сказали, что его самого пришлось нести домой.

Они перетаскивали мясо до самого вечера; начало смеркаться, а между тем оставалось принести еще четверть туши. За этой последней четвертью Оссару отправился один, а товарищи занялись приготовлением ужина.

Разрубив туши на куски, охотники предусмотрительно развесили мясо высоко на ветвях, чтобы дикие звери не могли его достать. Они знали по горькому опыту, что в долине множество хищников, которые могут уничтожить бычью тушу в несколько минут. Правда, им было неизвестно, какой хищник утащил мясо самки яка. Карл и Каспар думали, что это волки, так как волки различных пород встречаются во всех частях света, а в Индии их несколько видов: например, ландгах, или индийский волк, бериа – волк желтой масти, ростом с борзую, с длинными прямыми ушами, как у шакала. Там встречается и шакал и обыкновенная, или пятнистая, гиена, поэтому трудно было сказать, какой из этих хищников произвел грабеж. По мнению Оссару, это сделали не волки, а дикие собаки – быть может, та самая стая, которая в этот день гналась за таром. По существу, большой разницы нет, ибо эти дикие собаки – скорее волки, чем собаки, и не менее свирепы и прожорливы, чем волки. Но вернемся к Оссару.

Когда шикари возвратился на поляну, он был не слишком удивлен, увидев множество шнырявших там диких собак. С полдюжины их собралось под деревом, где висело мясо: некоторые подпрыгивали кверху, и все смотрели на соблазнительный кусок жадными, голодными глазами. С обрезками и потрохами они уже покончили – не оставалось ни кусочка. Оссару пожалел, что не захватил с собой ни лука со стрелами, ни копья – словом, никакого оружия. Даже свой длинный нож он оставил, чтобы удобнее было нести увесистую четверть туши.

Но Оссару не устоял перед искушением попугать проклятых собак и, набрав крупных камней, бросился прямо в середину стаи, швыряя камни направо и налево.

Ошеломленные внезапным нападением, собаки шарахнулось в кусты. Но Оссару заметил, что они не слишком-то испуганы: иные из них отступали нехотя, злобно ворча; отойдя на несколько шагов, останавливались и, казалось, готовы были вернуться.

Первый раз в жизни Оссару ощутил что-то похожее на страх перед дикими собаками. Он привык нападать на них, как только завидит, и они всякий раз разбегались, стоило ему крикнуть. Но таких огромных и свирепых собак ему еще не приходилось встречать, и у них был явно воинственный вид.

Между тем стемнело, а ночью такие звери становятся куда смелее, чем днем. Действительно, темная тропическая ночь -самое подходящее время для грабежа и нападений. К тому же эти собаки, вероятно, никогда еще не встречали человека, а потому и не обнаруживали перед ним страха.

Шикари стало не по себе – ведь он был совсем один, да к тому же безоружен.

Он расшвырял все камни, но несколько собак еще оставались на поляне; в серых сумерках они казались гораздо больше, чем на самом деле.

Оссару хотел было набрать еще камней, чтобы расправиться с собаками, но, поразмыслив, решил, что лучше их не затрагивать. Ведь он уже почти разогнал собак, а если их разозлить, они могут наброситься на него всей стаей. Итак, он решил оставить собак в покое и делать свое дело.

Он поспешно снял мясо с дерева и, взвалив его на плечи, зашагал по направлению к хижине.

Не прошел он и нескольких шагов, как ему стало казаться, что собаки идут за ним следом. Вскоре он в этом убедился, услыхав за спиной шелест сухих листьев и приглушенное рычание. Шикари шел, согнувшись под тяжестью мяса, и не мог повернуть голову и осмотреться по сторонам.

Но топот лап слышался все ближе, все громче тявканье и рычание. Опасаясь, как бы на него не напали сзади, Оссару остановился и обернулся.

Зрелище, которое ему представилось, могло нагнать ужас даже на храбреца. Он ожидал увидеть собак шесть, но их было несколько десятков разного возраста и размера. Казалось, на него ополчились все собаки, обитавшие в долине.

Но отважный шикари не упал духом. Он слишком презирал диких собак, чтобы их испугаться, и решил снова отогнать свору.

Прислонив свою ношу к дереву, он наклонился и начал шарить по земле. Набрав крупных камней, величиной с добрый булыжник, он отошел на несколько шагов и стал изо всех сил швырять их в своих преследователей, целясь прямо в морды. Ему удалось ранить нескольких собак, которые с воем убежали прочь; но самые сильные и свирепые не отступили, только злобно ощерились и зарычали; в лунном свете зловеще поблескивали их оскаленные зубы.